— А по Криду?
— По Криду… сложно сказать. Он был моим союзником, но не другом. Слишком холодным, слишком рациональным.
Ольфария кивнула, понимая. Крид действительно был особенным — гениальным, могущественным, но лишённым человечности. В отличие от Гипериона, который при всей своей нечеловеческой природе оставался… тёплым.
— А я скучаю по простым вещам, — призналась она. — По горячему душу, кофе по утрам, любимым книгам. По работе, как ни странно.
— Операционная?
— Да. Там всё было понятно и предсказуемо. Диагноз, план лечения, операция, результат. А здесь…
— Здесь каждый день — загадка, — закончил Гиперион.
— Именно.
Они снова помолчали. Гиперион подбросил в костёр несколько сухих веточек, и пламя на мгновение вспыхнуло ярче, осветив их лица. Ольфария украдкой взглянула на него и снова почувствовала это странное тепло в груди.
Профиль химеры был совершенным — как у античной статуи, но живой, настоящий. Белые волосы мягко обрамляли лицо, красные глаза задумчиво смотрели в огонь. На губах играла еле заметная улыбка — он о чём-то приятном думал.
— О чём улыбаешься? — спросила она.
— О том, как странно сложилась судьба, — ответил он. — Три века я жил и сражался, переживал победы и поражения. И только теперь, в чужом мире, рядом с тобой, понял, что такое покой.
— Покой?
— Да. Такое состояние, когда не нужно никуда торопиться, ни с кем сражаться, ничего доказывать. Просто сидеть у костра со спутником, который тебе дорог.
Сердце Ольфарии пропустило удар. «Спутником, который тебе дорог». Неужели он…?
— Гиперион, — начала она, но он мягко покачал головой.
— Не сейчас. Сегодня просто побудем вместе. Без слов, без обязательств, без попыток понять, что между нами происходит. Просто… вместе.
Ольфария кивнула, понимая его мудрость. Действительно, зачем торопить события? У них была вся ночь, вся завтрашний день, вся эта странная жизнь в чужом мире.
Костёр совсем потух, оставив только тлеющие угольки. Но тепла хватало — воздух в этом мире был мягким даже ночью. А звёзды светили так ярко, что можно было различить каждую травинку вокруг.
Где-то вдалеке завыл ночной хищник — не страшно, а скорее мелодично, как песня. Ему ответил другой, затем третий. Симфония дикой природы, которую они слушали в полной тишине.
— Красиво, — прошептала Ольфария.
— Да, — согласился Гиперион. — И безопасно. Пока мы здесь, ничто не посмеет к нам приблизиться.
Она поверила ему. Рядом с этим могущественным, древним воином можно было не бояться ничего. Даже драконы предпочитали держаться подальше от химеры.
Ольфария незаметно подвинулась ближе. Совсем чуть-чуть, на несколько сантиметров. Гиперион это заметил — она видела, как уголок его рта дрогнул в улыбке — но никак не прокомментировал.
Они сидели у потухшего костра под звёздным небом чужого мира, и молчание между ними было полным понимания, тепла и чего-то ещё — чего-то, что пока не имело названия, но уже существовало, росло и ждало своего часа.
А звёзды светили лишь им.
Глава 5
Утром следующего дня Гиперион устроил импровизированную алхимическую лабораторию прямо в центре поселения гоблинов. На плоских камнях разложил собранные Ольфарией травы, корни и цветы, рядом поставил несколько глиняных горшков, которые сплели для них местные жители, и развёл небольшой костёр для подогрева.
— Проблема в том, — объяснял он Ольфарии, растирая в ступке серебристые листья, — что все мои знания основаны на ингредиентах нашего мира. Здесь же всё другое. Приходится экспериментировать наугад.
— А разве нельзя использовать общие принципы? — спросила она, наблюдая за его работой.
— Можно, но с большой осторожностью. Смотри, — он показал на растения. — Вот этот цветок по запаху напоминает валериану — значит, должен успокаивать. А эти ягоды пахнут как шиповник — возможно, витаминные. Но могу и ошибиться.
Гиперион начал с простейшего целебного отвара. Взял щепотку серебристых листьев, добавил несколько фиолетовых ягод и залил горячей водой. Жидкость приобрела приятный золотистый оттенок и начала источать тонкий аромат.
— Пахнет хорошо, — заметила Ольфария.
— Да, но этого мало. Нужно проверить эффект.
Химера отпил глоток и замер, анализируя ощущения. Его организм был достаточно устойчив к ядам, поэтому он мог безопасно тестировать новые составы.