Прохор замер. Его старые пальцы сжали посох так, что костяшки побелели.
«Попался, старый дурак», — ликовал внутри Ланцов.
— Войди, — наконец пробурчал Прохор, отводя защитные плетения.
Игорь вошёл, притворно хромая. В хижине пахло травами и плесенью.
— Объясни, что случилось, — Прохор повернулся к столу, где стояла бутыль с мутной настойкой.
— Сейчас, — сказал Ланцов.
Он выпрямился, и в его глазах исчезло всё — и страх, и боль, и притворство.
— Ты всегда был слишком доверчив, старик.
В его кулаке появился длинный осколок зеркала, и через мгновение тот вошёл в живот Прохора с мокрым звуком.
— Гх… — старик выпучил глаза.
Но Ланцов не ожидал, что Прохор успеет среагировать.
Отшельник взревел, ударив посохом об пол. Волна эфира врезалась Игорю в грудь, отшвырнув к стене.
— Предатель! — Прохор вырвал осколок из живота, но чёрные прожилки уже расползались по его коже.
Ланцов вскочил на ноги, выпустив эфирную дугу. Прохор парировал, отразив атаку в потолок.
Комната превратилась в поле боя. Зеркальные осколки летали, как шрапнель, отражая и искажая плетения. Прохор, несмотря на рану, дрался как демон — его посох выписывал в воздухе сложные руны, каждое движение рождало новую атаку.
Ланцов отступал. «Он сильнее меня… Чёрт, он даже раненый сильнее!»
Бой продолжился. И никто из противников не мог быть уверен в победе…
Автомобиль мчался по ночной дороге, пробиваясь сквозь стену дождя. Фары выхватывали из темноты кривые стволы деревьев, стоящих вдоль дороги. Я крепче сжал руль, чувствуя, как машина скользит на поворотах.
Кретов сидел рядом, неподвижный как статуя. Его пальцы методично барабанили по подлокотнику — единственный признак бушующей внутри бури.
Ольга Кретова… Его жена.
В памяти всплыли обрывки прошлых разговоров. Как Дмитрий упоминал, что до сих пор чувствует её присутствие. Как в их старой квартире иногда пахло её духами. Как он уверял, что если бы она умерла по-настоящему — он бы знал.
Теперь всё встало на свои места. Если Ольгу принесли в жертву — её душа вряд ли отыскала покой. Скорее всего, она стала призраком и осталась привязана к тому месту, где её убили. Незавидная судьба.
А что сейчас чувствует Дмитрий, я даже представлять не хочу.
Я резко свернул на грунтовку, и машину подбросило на кочке. Кретов даже не пошатнулся.
— Скоро будем, — сказал я, но наставник не ответил.
Он лишь кивнул, не отрывая пустого взгляда от темноты за окном.
Когда мы подъехали, первое, что бросилось в глаза — отсутствие багровых защитных потоков. Вместо них вокруг дома кружили эфемеры смерти. В прошлый раз я их тоже видел, но теперь всё было иначе…
— Чёрт, — я заглушил двигатель. — Здесь кто-то умер.
Кретов уже выходил из машины, не дожидаясь меня. Его пистолет блеснул в свете луны.
Возле дома пахло гарью и чем-то кислым — как от разряда мощной магии. Эфирные обрывки колыхались в воздухе. Здесь явно случилась магическая схватка. Когда я открыл скрипучую дверь, то сразу заметил, что пол усыпан осколками зеркала, искрящимися в темноте.
А на полу лежал труп, под которым растеклась багровая лужа.
— Похоже, что Ланцов телепортировался именно сюда, — сказал я, глядя на застывшее лицо мертвеца.
Глава 4
Луна пробивалась сквозь разбитое окно, освещая бледное лицо мертвеца. Он лежал навзничь, одна рука застыла в защитном жесте, другая сжимала обломок посоха. Лицо было искажено гримасой — не страха, а скорее… разочарования.
Я присел рядом, осторожно поворачивая голову трупа к свету. Морщинистое лицо, седые усы, глубокий шрам через левую бровь…
— Прохор, — выдохнул я. — Неужто ты не смог выстоять перед своим учеником?
Кретов стоял в дверях, его тень растянулась на полу, как клякса. Он молчал, но я видел, как сжимаются и разжимаются его пальцы. Рядом возник эфемер грусти, но Дмитрий махнул рукой, прогоняя его.
— Ланцов оказался сильнее, чем мы думали. А со своим зеркалом… — наставник не договорил, глядя на длинный окровавленный осколок, напоминающий по форме нож.
— К тому же он наверняка атаковал исподтишка, — сказал я, поднимаясь и оглядываясь.
Дом выглядел так, будто через него пронёсся ураган. Вещи были разбросаны, мебель сломана. Странно, что старый сруб вообще устоял после схватки двух сильных провидцев.
Я подошёл к печи — в углу тлела циновка, дымок поднимался к потолку.
— Хотел поджечь, но не успел, — сделал вывод я, затаптывая тлеющие волокна.
Полки, которые в мой прошлый визит ломились от книг и склянок, теперь зияли пустотами. Исчезли именно те тома, что стояли у Прохора под эфирной защитой — какие-то редкие, возможно, запретные издания. Либо личные записи отшельника.