— Ты прав, — пробормотал Кретов, крутя перед собой фокусирующим кристаллом. — На проклятые предметы тоже ни намёка.
Мы продолжили обыск. Кретов копался у алтаря, переворачивая обломки скамеек. Его фигура напряглась, когда он наткнулся на потайную нишу в полу.
— Смотри, — он поднял потрёпанный кожаный дневник, испещрённый выцветшими чернилами.
Я взял его в руки. Переплёт был старым, страницы пожелтевшими. Первая половина заполнена чётким, почти каллиграфическим почерком. Он показался мне знакомым, и уже через пару секунд меня обожгло осознание.
— Это почерк Прохора!
— Уверен? — проворчал Дмитрий.
— Да, на сто процентов. И записи составлены так же сумбурно, как в той тетради, — я продолжил листать. Потом почерк менялся, становился более мелким и рваным. — Это дневник исследований. Судя по всему, записи достались Ланцову, так сказать, по наследству.
— Вероятнее всего. И о чём здесь вообще?
Я пожал плечами, вернулся к началу и внимательно прочитал пару страниц. Здесь говорилось о различных свойствах эфира, о перемещении эфирных структур через пространство, минуя само пространство… Как-то философски и не очень понятно, о чём речь.
Хотя, зная подоплёку, всё ясно. Прохор пытался найти способ призвать в наш мир энергию из другого мира, чтобы исправить угасающий баланс магии. Но увы, вместо этого он вызвал Теневых Странников.
— Что-нибудь полезное видишь? — спросил Кретов.
— Пока нет. Стоит подробно изучить, — ответил я, переворачивая очередную страницу. — Хм, надо же, здесь про жертвоприношения. Похоже, методы они выбирали не самые…
— Постой! — Дмитрий резко схватился за дневник.
Его пальцы дрожали, аура заволновалась, как море перед бурей. Я проследил за его взглядом и увидел подчёркнутую строчку:
«Жертва должна быть чистой. Как та женщина, Ольга Кретова…»
Воздух словно выбили из моих лёгких. Я посмотрел на Дмитрия, а тот замер, даже перестал дышать. Его глаза наполнились болью и непониманием.
— Моя… жена? — прошептал он.
Я видел, как по его лицу пробежала тень — сначала недоумение, потом догадка, наконец, ярость. Аура вспыхнула алым, осыпая искрами пол.
— Они… они использовали её? Для своих экспериментов? — проговорил Кретов, и с каждым словом его голос становился всё громче. — Значит, вот что с ней случилось… Она не просто пропала. Её принесли в жертву для того, чтобы призвать Теневых Странников⁈
Я осторожно положил руку на плечо Кретова:
— Дмитрий…
Он отшатнулся, вырвав страницу из дневника.
— Нет, — его голос звучал как рычание зверя. — Мы едем к Прохору. Прямо сейчас. Я заставлю его всё рассказать!
В глазах Кретова горело то, что не сулило ничего хорошего ни Ланцову, ни Дивову, ни кому бы то ни было на нашем пути. Я молча кивнул и захлопнул дневник.
— Едем.
Ланцов появился на опушке леса, в клубах едкого дыма, едва не потеряв сознание от боли. Его тело горело, будто кто-то вывернул все вены наизнанку. Телепортация через осколки зеркала — адская штука, но выбирать не приходилось.
«Чёрт… чёрт, чёрт, чёрт! — мысли метались, как пойманные в ловушку птицы. — Они найдут дневник. Наверняка уже нашли. И теперь знают… всё».
Игорь сплюнул кровь, чувствуя, как дрожат руки. Не от слабости — от ярости.
«Проиграл. Двум полицейским, чёрт возьми, проиграл! А тот старый хрыч… Похоже, это был Кретов. Я много лет его не видел, но кажется, это был он. А значит, тот, второй — его ученик, барон Зорин. Да, наверняка это были они… Сукины дети».
Горло Ланцова сжималось от стыда так сильно, что он едва мог проглотить слюну. Он — провидец четвёртого ранга, ученик самого Прохора Молчанова! А его заставили бежать, словно какого-то жалкого воришку.
Игорь сплюнул и поднял глаза. Чуть впереди перед ним стоял деревянный дом, окружённый багровыми потоками эфира и десятками тёмных духов.
— Прохор! — хриплый крик вырвался из пересохшего горла. — Прохор, это я, Игорь!
Скрипнула дверь. Старик появился на пороге, и в его глазах Ланцов увидел то, чего боялся больше всего — безразличие. Прохор был не рад его видеть, но и никаких других эмоций он тоже не испытывал. Старому отшельнику было всё равно, что к его дому пришёл бывший ученик, с которым они когда-то были друзьями.
— Как ты нашёл меня? — голос Прохора звучал холоднее зимнего ветра.
Игорь стиснул зубы и сказал:
— Мне нужна помощь, наставник. Мне больше не к кому обратиться… — он кашлянул и поморщился, изображая боль. — Они хотели убить меня… Зорин и Кретов.
При упоминании этих имён Прохор напрягся.
— Врёшь.
— Клянусь! — Ланцов попытался встать, но нарочно рухнул снова, ударившись коленом о камень. Боль пронзила тело, заставив глаза наполниться слезами. Идеально. — Они узнали про Ольгу Кретову…
Прохор замер. Его старые пальцы сжали посох так, что костяшки побелели.
«Попался, старый дурак», — ликовал внутри Ланцов.
— Войди, — наконец пробурчал Прохор, отводя защитные плетения.
Игорь вошёл, притворно хромая. В хижине пахло травами и плесенью.
— Объясни, что случилось, — Прохор повернулся к столу, где стояла бутыль с мутной настойкой.
— Сейчас, — сказал Ланцов.
Он выпрямился, и в его глазах исчезло всё — и страх, и боль, и притворство.
— Ты всегда был слишком доверчив, старик.
В его кулаке появился длинный осколок зеркала, и через мгновение тот вошёл в живот Прохора с мокрым звуком.
— Гх… — старик выпучил глаза.
Но Ланцов не ожидал, что Прохор успеет среагировать.
Отшельник взревел, ударив посохом об пол. Волна эфира врезалась Игорю в грудь, отшвырнув к стене.
— Предатель! — Прохор вырвал осколок из живота, но чёрные прожилки уже расползались по его коже.
Ланцов вскочил на ноги, выпустив эфирную дугу. Прохор парировал, отразив атаку в потолок.
Комната превратилась в поле боя. Зеркальные осколки летали, как шрапнель, отражая и искажая плетения. Прохор, несмотря на рану, дрался как демон — его посох выписывал в воздухе сложные руны, каждое движение рождало новую атаку.
Ланцов отступал. «Он сильнее меня… Чёрт, он даже раненый сильнее!»
Бой продолжился. И никто из противников не мог быть уверен в победе…
Автомобиль мчался по ночной дороге, пробиваясь сквозь стену дождя. Фары выхватывали из темноты кривые стволы деревьев, стоящих вдоль дороги. Я крепче сжал руль, чувствуя, как машина скользит на поворотах.
Кретов сидел рядом, неподвижный как статуя. Его пальцы методично барабанили по подлокотнику — единственный признак бушующей внутри бури.
Ольга Кретова… Его жена.
В памяти всплыли обрывки прошлых разговоров. Как Дмитрий упоминал, что до сих пор чувствует её присутствие. Как в их старой квартире иногда пахло её духами. Как он уверял, что если бы она умерла по-настоящему — он бы знал.
Теперь всё встало на свои места. Если Ольгу принесли в жертву — её душа вряд ли отыскала покой. Скорее всего, она стала призраком и осталась привязана к тому месту, где её убили. Незавидная судьба.
А что сейчас чувствует Дмитрий, я даже представлять не хочу.
Я резко свернул на грунтовку, и машину подбросило на кочке. Кретов даже не пошатнулся.
— Скоро будем, — сказал я, но наставник не ответил.
Он лишь кивнул, не отрывая пустого взгляда от темноты за окном.
Когда мы подъехали, первое, что бросилось в глаза — отсутствие багровых защитных потоков. Вместо них вокруг дома кружили эфемеры смерти. В прошлый раз я их тоже видел, но теперь всё было иначе…
— Чёрт, — я заглушил двигатель. — Здесь кто-то умер.
Кретов уже выходил из машины, не дожидаясь меня. Его пистолет блеснул в свете луны.
Возле дома пахло гарью и чем-то кислым — как от разряда мощной магии. Эфирные обрывки колыхались в воздухе. Здесь явно случилась магическая схватка. Когда я открыл скрипучую дверь, то сразу заметил, что пол усыпан осколками зеркала, искрящимися в темноте.
А на полу лежал труп, под которым растеклась багровая лужа.
— Похоже, что Ланцов телепортировался именно сюда, — сказал я, глядя на застывшее лицо мертвеца.
Глава 4
Луна пробивалась сквозь разбитое окно, освещая бледное лицо мертвеца. Он лежал навзничь, одна рука застыла в защитном жесте, другая сжимала обломок посоха. Лицо было искажено гримасой — не страха, а скорее… разочарования.