– Побег из камеры…
Урусов поворачивается ко мне:
– Князь, будьте добры пояснить, что случилось с вами в камере? Насколько я понимаю, о факте побега и речи не может идти.
– Совершенно верно, – подтверждаю я. – Трое подсаженных ко мне уголовников вели себя очень невежливо.
– Во-от! – с удовлетворением вставляет Урусов. – Это уже ни в какие рамки не вписывается.
– Да он их всех троих поломал! – не выдерживает Баканов.
Развожу руками:
– Был вынужден защищаться.
– И вы ещё ответите за нападение на задержанного, – обещает Баканову адвокат. – Вы за мно-о-огое ответите, господин капитан…
– А в итоге в меня швырнули порталом.
На секунду брови Урусова взлетают почти на лоб.
– Ну это уже совсем никуда не годится, – комментирует он. – Экий вы затейник, господин капитан!
– И я очутился в подмосковном лесу, – заканчиваю я.
– Чушь собачья! – взрывается Баканов.
– Тем не менее из камеры князь Каменский исчез, не так ли? – замечает Урусов. – А судя по протоколу обыска, никакого портала у князя с собой не было. А если и был, то в протоколе он не отмечен. Полагаю, нам с князем пора. Петицию о вашем служебном несоответствии, господин капитан, я уже составил, но ещё не отправил, и это славно. Внесу новые пункты. Оформляйте князю Каменскому подписку о невыезде, и закончим на сегодня.
– Если он подастся в бега, отвечать за это будете вы!
– Несомненно, – кивает Урусов. – Ну? Шевелитесь уже! Вы за это получаете зарплату. Пока что.
Полчаса спустя мы с Урусовым выходим из здания Экспертного следственного отдела.
Дойдя до своей машины – шикарного «Русича», кстати, – он останавливается и негромко говорит:
– Надеюсь, князь, вы поняли, что покидать столицу и её окрестности вам нельзя.
Киваю.
– На самом деле то, что произошло с вами в камере, недоказуемо… Однако портал в протоколе действительно не обозначен… Вас обыскивали?
– Да. Портала у меня действительно не было. Я сказал правду.
– Верю. Однако положение очень серьёзное. Видите ли, если бы документы были оформлены в соответствии с законом, даже я ничего не смог бы сделать. И сразу предупреждаю: снять капитана Баканова с должности не выйдет. Увы-увы… Да и передать ваше дело другому следователю не удастся. Хотя, возможно, это и к лучшему… Ну посмотрим. Вы можете сейчас побеседовать со мной, князь? Мне нужны подробности.
Почему нет? Тем более что подробности нужны и мне.
Соглашаюсь:
– Пожалуй, могу.
Вот только мне надо потянуть время. Буквально пару минут.
Всё время, которое я проторчал в следственном отделе, я чуял Шанка. Он никуда отсюда не делся. А на выходе оказался совсем рядом.
Урусов открывает передо мной дверку. Сажусь и, дождавшись, пока адвокат устроится за рулём, говорю:
– Минутку, Юрий Владимирович. Для начала мне хотелось бы знать, кто вас нанял.
Урусов улыбается:
– Граф Хатуров, ваш опекун.
Разумеется.
– И сразу: я не совсем в курсе происходящего.
– Расскажу, – кивает Урусов. – Только у меня тоже есть основной вопрос, князь. Вы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не в курсе?
– Только час назад узнал, что именно мне предъявляют. И даже понимаю причины обвинения: в сейфе графа Горчакова обнаружили мою сумку. Это мне Баканов вот сейчас рассказал. Вчера мне вообще обвинений не предъявили.
– Что тоже является нарушением, – хмыкает Урусов. – Едем?
Киваю.
Уверен, что Шанк уже прицепился к днищу адвокатской машины.
В своём офисе Урусов продолжает держаться исключительно вежливо. Понятно, что адвокат должен знать о подзащитном абсолютно всё. И я предоставляю ему те факты, которые могу изложить. В том числе повторяю то, что сказал вчера Горчакову по поводу моей сумки.
История с дважды пропадавшей сумкой кажется совершенно идиотской и мне самому. Но тут без вариантов.
Однако я вижу, что Урусов мне не верит. Но он профессионал и понимает: работать ему придётся с тем, что есть.
Зато графа Горчакова я сдаю ему без единого сомнения и почти во всех подробностях. И историю с Максом, которую, впрочем, он знает, и вчерашний визит Горчакова в Экспертный следственный отдел, и позволенное ему свидание со мной, и то, как и по какому поводу он угрожал мне.
– Итак, резюмируем… – задумчиво говорит Урусов, откидываясь в кресле. – Граф Горчаков одолжил у британского посла некий ценный артефакт, чтобы попытаться излечить своего сына. Артефакт у него из сейфа пропал, а вместо него там появилась сумка, которая принадлежит вам, князь. Боюсь, что вас… подставили.