Мужчины лежали в самом конце зала. Неестественно бледные и измученные, обессиленные от тяжких ран. Все их тело покрывали синяки и бесчисленные порезы, а вещи оказались разодраны и пропитаны кровью, которая смазанными пятнами покрыла белоснежный пол словно лепестками красных лоз.
– Н… Нет! Роскуг! Грендаль!
Антиния рухнула на колени. Дрожь сотрясала ее до такой степени, что даже начало мутить. Пространство закружилось и закрутилось, и ей захотелось кричать, плакать, бить и рвать. Но все это выливалось лишь в тихий, бессильный плачь. Ее сознание никак не могло принять реальность происходящего. Глубокое потрясение и между тем неописуемо мучительная пустота сковали ее разум, заставляя позабыть о действительности, утопая в болоте мерзких, губительных эмоций.
Неожиданно Роскуг зашевелился и захрипел. Не без усилий Антиния смогла подползти к нему, обессиленная от шока. И только она достигла его и схватила бережно руку, как тот резко, из последних сил проревел до звона в ушах:
– Уходите! Немедленно!
И в ту же секунду из тени за колонной отделился гибкий силуэт. Настолько плавно и настолько бесшумно, будто принадлежал он вовсе не человеку, а какой-то неземной темной материи. Весь его вид заставил Антинию затрястись от ужаса. Никогда прежде она не ощущала ауру такой тошнотворно-удушающей, скользкой и необузданной, казалось даже отравляющей воздух вокруг себя. И из-за этого тяжело оказалось разглядеть представшего пред ними человека в черном облачении. Силуэт его ощущался словно в дымке, сливаясь с пространством. Только насыщенная красная прядь и светлые глаза на контрасте светились под жестким светом, струящимся с потолка. Лицо его закрывали капюшон и плотная маска, но даже сквозь них ощущалось, как этот человек тихо ухмылялся.
Спокойно, будто взвешивая каждый шаг, каждый вздох, каждый взгляд, преступник все ближе приближался к ним. И только сейчас Антиния поняла, что не то что двинуться, но и взор отвести не способна. И от этого ей хотелось кричать. Однако и это оказалось ей не доступно. Закованная в одном положении, в одном моменте, в одной эмоции. Неужели страх сковал ее так сильно? Нет. Антиния видела, как с насупленными бровями Энант и Лейем пребывали точно в таком же положении: оцепеневшие и онемевшие, со стеклянными немигающими глазами, способными лишь наблюдать со стороны.
Что происходило? Казалось бы, все застыло. Течение времени и жизни. Все ощущалось непомерно искусственным и далеким. Словно Антиния сейчас и вовсе находилась где-то там, далеко, никаким образом не имея отношение ко всему, что происходило. Даже ее чувства, ощущения и желания, желание бороться и желание выбраться замерли, так легко прогнувшись под ясными глазами подошедшего человека.
– Хм, вот так не задача. Не думал я, что вы лишь группка маленьких мечтателей, – взгляд его бегло прошелся по прибывшим, в точности определив их натуру. – Но даже так… Такой слабой, никчемной командой отыскать это место… Впечатляет! Так в чем же ваш секрет? – он обратился к Роскугу, который настороженно на него смотрел, приподнявшись на локтях. Преступник ловким движением наставил нож на его горло. – Отвечай!
– Прости, малыш. Но тебе еще тысячу лет расти, чтобы запугивать меня этим ножиком для резки овощей, – процедил мужчина в ответ слабым голосом. Однако даже с таким уверенным тоном Роскуг выглядел так, будто вот-вот грохнется без сил.
– О, правда? А я и не приступал, – в голосе человека заискрилась насмешка. – Мужчины вроде тебя не бояться потерять жизнь… а вот жизнь драгоценных учеников… – клинком он указал на ребят и задумчиво протянул: – Думаю, они и минуты не протянут…
Роскуг сделал попытку встать, но руки его больно сложились, припечатав обратно к полу, и потому он, стиснув зубы, процедил железно:
– Ты не посмеешь!.. Я не позволю тебе своевольничать!..
На это человек наклонился к Роскугу, угрожающе нависнув тенью, жаждущей крови.
– Старик, ты верно не понимаешь, в какой ситуации оказался. Ты почти раздавлен, но смеешь перечить? Запомни вот что: это – моя территория. И с вами я могу творить все, что посчитаю нужным. Вас всех ждет единая участь, – он перешел на шепот и добавил зловеще: – Однако я даю вам возможность распорядиться временем ваших мучений. Сократить их… или же увеличить.
Роскуг задрожал от ярости, но сделать ничего не мог. Даже если он единственный, кто еще способен двигаться, из-за тяжелых ран он не в силах что-либо предпринять.