– О! У нас все отлично. После того, как вы покинули приют, в нем стало гораздо тише. Но… – полуулыбка проявилась сквозь полосы морщинок, – и гораздо тоскливее.
– Интересно кто-то еще способен вас развеселить, так как я, элемма? – хохотал Энант на весь приют, что даже рядом игравшие детишки испуганно отбежали подальше.
– Вижу вы все еще такие же шумные и жизнерадостные, – ее улыбка вдруг быстро растаяла, сменившись строгой серьезностью. – Несомненно я рада увидеть, что мир не повлиял на вас двоих. Но все-таки пригласила вас не для обычной беседы. Я хотела бы чтобы вы оказали нам услугу. Видите ли, уже который день дети страдают от набегов инсолов…
– Инсолы?! Здесь?! – удивленно зарычал Энант. – Но ведь с появлением защитных облаков их практически не стало! Куда же Обсерватория смотрит раз допускает падения капель?!
– И что со Сторше и ее командой драконитов? – интересовалась Антиния. – Разве не они должны защищать приют?
– Сторше… Она больше не работает на нас. Ее методы противоречат законам Леевы, и высший совет отстранил ее от должности. А что касается охранников приюта, то сейчас они отозваны в Алиньман. Не по совсем понятным мне причинам, – она тяжело вздохнула. – У нас сейчас нет ни средств, ни сил, чтобы самим противостоять инсолам. Подумала, что вы как алхимик и защитник, пусть пока еще начинающие, поможете нам. Ох, небеса, что же это мы все во дворе стоим, – неожиданно спохватилась Найра. – Идемте внутрь, выпьем чаю.
– Нет, спасибо, – поспешила кинуть Антиния мягко, однако ее фраза все-равно прозвучала довольно сухо. – Мне бы хотелось вернуться домой до заката. Все же эта ситуация совсем не входила в мои планы.
– Конечно… Я понимаю. Тогда вам лучше немедленно выдвигаться. Вчера инсолы шастали буквально в метре от стен приюта. Думаю, они все еще где-то рядом.
После короткого диалога с управляющей, Антиния и Энант еще немного побеседовали об инсолах с другими наставницами, уклоняясь от их слишком дотошных расспросов о жизни, и приступили наконец к поискам. Полезной информации им сообщили немного, как и предполагала Антиния, ведь эти существа буйствовали обыкновенно рано поутру, и скорее всего приют тогда еще спал. Однако одна молоденькая настоятельница все же нашла, что им рассказать. Во время утреннего обхода комнат она заметила слабое свечение близ ограждающих стен. Но к разочарованию ребят, она не определила происходило ли это на территории приюта или же снаружи из-за своей близорукости. Потому Антинии и Энанту пришлось начать обход с внутреннего двора, хотя они предпочли бы этого избежать. Приют поражал не только воображение, но и дурманил взор своей бесконечно огромной территорией и гигантской площадью плантаций фиолетовой пшеницы. Чтобы найти хоть какие-то признаки инсолов, выжженную траву или обугленные частицы на песке, уйдет уйма времени.
Поиски продолжались уже больше трех цветных часов, и в какой-то момент Антиния стала замечать, как с каждым шагом, с каждым новым поворотом и взглядом, прошлое начинало завладевать ее мыслями и уносить сознание в то самое пространство воспоминаний, которое бы она предпочла забыть вовсе.
– Столько воспоминаний… – отметил Энант, будто прочитав мысли Антинии. – Я помню, как ты сидела здесь и разводила нюни, вот прям как сейчас. И тогда у тебя была даже не такая кислая физиономия, – усмехнулся драконит. – Ты стала пить больше кислых эссенций?
– Да-да. Придумывай больше. О! Зато смотри что здесь! – она указала на дыру в ограждении. – Я помню, как ты здесь застрял! Хотел сбежать на праздник, но в итоге полдня пролежал здесь.
Однако Энант ничего не ответил, задумчиво глядя в даль.
– Храм Леевы…
Взгляд Антинии, будто специально игнорировавший открывавшуюся им перспективу, все же устремился вдаль, где на холме четким силуэтом разместился храм Леевы. Сердце ее кольнуло. Она точно ни за что на свете не хочет к нему приближаться. Точно ни за что на свете не хочет снова вспоминать все это. Снова проживать то ужасное состояние безнадеги и страха, а также огромной всепоглощающей пустоты.
Легонько Энант хлопнул ее крылом по спине и уверенно зашагал вперед к храму. В итоге Антиния поплелась за ним. Никакого другого выбора он ей не оставил. Да и был ли он?
Старое строение прямыми, тонкими и раздробленными плоскостями устремлялось в небо, ломаясь, складывая и извиваясь. Храм будто застыл в каком-то загадочном движении, понятным только высшим. И хоть сама Леева много веков назад покинула эти некогда святые земли, он до сих пор оставался для сиротских детей символом надежды на светлое будущее. Однако сам медленно погибал, разлагаясь и растворяясь под силами природы.