Импульс
Он слишком ценный кадр. Он нужен на Земле. Его талант принадлежит людям, нельзя так беспечно разбрасываться дарованным высшими силами. Данил слышит это с самого детства. Одну и ту же скучную мантру, которую вдалбливали ему в голову десятилетиями.
Данил сидит в кресле в Центре управления полётами и выполняет свою работу. Прокладывает маршруты, следит за состоянием навигационных систем звездолётов, консультирует астронавтов. Руки порхают по проекционной панели. В наушниках звучат голоса сразу трёх команд, находящихся невозможно далеко от Земли. На работе он не помнит себя, забывает про обед и своё имя. А по ночам ворочается в постели, мечтая о выкрашенных в чёрный губах и ледяной космической пустоте. Губы влекут, манят, сбивают с правильного пути.
Он вундеркинд, гений, гордость нации. Он себе не принадлежит. Ей он не принадлежит тем более. У них бы ничего не получилось. Он всю жизнь греется в лучах общественной любви, а она изгой, выдворенный на задворки социальной жизни.
Он знает, что мог бы стать лучше. Мог бы реально чувствовать звездолёты, а не действовать, полагаясь лишь на интуицию и знания. Одна небольшая железка в мозгу, и он будет не управлять кораблём, а быть им. Совсем как она… Юлька Сергеева. Он мечтал о ней со времён универа, когда над ней издевались и за чип, и за внешний вид. У неё были выбеленные волосы, спускающиеся ниже талии, на руках гремели браслеты и выстраивались рядами кольца, на груди болтался здоровенный фиолетовый камень. Её юбки по-цыгански обвивались вокруг стройных ног. А на лице всегда был густой слой косметики: лиловое под глазами, чёрнотой манящие губы. Современные девушки так не одевались и не красились, в моде был минимализм и практичность — в самый раз для их бездушного времени.
Данил был самым популярным парнем в универе, и это ничуть не изменилось. У него брали интервью, его изображение на голографических плакатах вешали по комнатам девочки, не слишком грациозно ввалившиеся в пубертат.
Она никого не подпускала близко. Он был на виду у всего мира.
Данила будят посреди ночи. Он сразу всё понимает. Не в первый раз. Транспортный челнок лишился управления, летит прямёхонько в сторону Земли. Столкновение неизбежно.
Откидывает одеяло, садится за комнатный пульт в чём есть, не одеваясь.
— Сколько до столкновения?
— Четыре минуты.
Данил сжимает челюсти и качает головой — не успевает добежать до диспетчерской.
— Координаты падения?
— Ровнёхонько нам на головы.
— Переключай управление на меня.
— Прямо к вам в комнату?
— Да.
— Сделано, Данил Константинович. И ещё кое-что…
— Ну?
— Они не говорят на стандарте.
— А что с переводчиком?
— Вышел из строя.
— И как я должен?.. Ладно, конец связи. Будем сажать это корыто.
Обычным способом он сможет взломать бортовой компьютер за минуту, за две — максимиум. С фокусом, который подсказала ему Юля, уйдёт секунд пятнадцать, не больше. У самой Юли с её механическими мозгами получилось бы раньше, чем капитан падающей посудины успел сморгнуть, но у любого обычного человека так не выйдет — тормозят руки, глаза, мысли, улитками ползающие в голове. Куда им, простым смертным, до совершенной машины? Разглагольствования о собственной ущербности, мягко говоря, не уместны в режиме цейнтнота, и Данил не даёт себе возможности засомневаться, не хватало, чтобы из-за его гордыни половину космопорта снесло падающим кораблём.
Данил остервенело стучит по возникающим в воздухе клавишам и отдаёт команды пульту управления, мгновенно чертит схемы, забирается в самое нутро корабля, которого даже в глаза не видел.
Фух, всё. Пронесло.
— Майор Римский, — раздаётся в комнате довольный голос полковника, — скоро твою грудь украсит ещё одна медаль, будь уверен.
— Хрен с ней с медалью, праздник такой же закатите, как в прошлый раз, и мы в расчёте.
— Что, совсем такой же? Ты же теперь жених.
— Так я же не для себя, для других стараюсь, каждая знаменитость должна быть немного филантропом.
«Герой, блин, посадил падающий корабль в одних трусах».
Последний рабочий день в космопорте, а ведь даже не день ещё — тьма за окном кромешная, и смена только через пять часов. Как они будут без него?
Оставшуюся часть ночи Данил не спит — думает. О том, что совсем скоро они с Юлей увидятся, пусть на глазах у всего Байконура, пусть мимолётно, но не только поговорят по официальному каналу космопорта, а глаза в глаза.
Как к этому пришло? Он ведь правда жених. И вроде любит свою невесту. Любит, да не так. Но с модификантом, то бишь с Юлькой, ему, знаменитости, никто не даст связать свою жизнь. Перекроют кислород, но запретят.