- Ну-ка... - Рыжий встал рядом, поднял свой бинокль. - Да, там даже гарнизон, похоже. Наверное, внешняя охрана аэродрома.
- Очень она им помогла, - заметил Тиль. Рыжий кивнул. блин, опустив бинокль, почесал за ухом:
- Там мы и переднюем.
- А? - повернулся к нему Ягуар.
- Мы переднюем там, - совершенно спокойно повторил Блин. - И вообще - слегка отдохнём.
* * *
- Я читал, - Кутюрье аккуратно расчертил в пыли таблицу для "крестиков-ноликов" и сделал Волку приглашающий жест, - что в Великую Отечественную... ну, во Вторую Мировую... так вот, такое было: поставят немцы в деревне словацкий гарнизон... а я - сюда... Словаки тут же начинают по деревне болтать - мол, встанем в тех-то и тех-то домах. Вечер... ага, вот как?.. вечер настаёт, партизаны разу в деревню - шасть! На другой конец, конечно. Отоспятся, согреются, поедят, а утром словаки у себя пальбу поднимают - и всё, партизаны уходят. Да ещё потом словаки докладывают, что отбили атаку врага... Опс. Выиграл.
- Да, только нас никто предупреждать не станет, - заметил Ягуар. - Откуда ты про партизан знаешь?
- Читал, говорю же. У нас библиотека большая, чудом сохранилась с дозимних времён. И у меня кто-то воевал в те времена... только я не знаю - кто... да у нас почти у всех воевали, у осетин.
- Ты же русский, - удивился Волк.
- Осетин я, - усмехнулся Кутюрье. Обвёл остальных взглядом: - А у вас кто-нибудь в ту войну воевал?
- Да я про неё и не знаю ничего толком, - ответил Волк. Остальные тоже переглядывались, пожимали плечами - они помнили из школы, что была такая война, в которой все воевали со всеми, а сильней всего - русские с немцами. Ну - Блин помнил основные даты и несколько фамилий. Не больше. Но потом Тиль сказал:
- Мой предок воевал в легионе "Нидерланды". Его убили в России. Это я точно знаю.
- За немцев воевал? - спросил Блин.
- За кого считал нужным, - спокойно ответил Тиль.
- Да, сейчас всё по-другому, - задумчиво сказал Блин...
...Вторые сутки они сидели на краю брошенной деревни в одном из домов. В другом - за три сотни метров - находился вражеской гарнизон.
Вторые сутки их искали по пустыне. По пустыне - но не в этой деревне.
И это было невероятно тошно. И "выживание" - тошно, и тёплая вода - тошно, и ночной холод - тошно, и запахи своего дерьма и мочи в углах дворика, прежде чем прикопаешь всё - тошно. Даже разговаривать приходилось вполголоса - тошно, но только этим и спасались...
... - Помните, что месяц назад Болт из команды Леннона учудил? - вспомнил Волк.
Все покивали, хмыкая. Но Волк, похихикивая, рассказал для Блина:
- Сидели в одной полевой столовке трое штурмовиков. Вдруг - влетает Болт и без слов начинает драку. Короче, он их покидал не по одному разу, они его тоже угостили, тут их сержант орёт: "Парень, да чего мы тебе сделали-то?!" А Болт им: "Достали, достали уже! Девчонка не пишет, начальство в гроб вгоняет, чеки * в лагере оставил, скука страшная, да ещё и ногу подвернул!" Те выслушали, сержант спрашивает: "А мы-то тут при чём?!" Болт поморгал так, висок потёр, вздохнул и говорит: "Да вы так-то ни при чём вообще-то, просто под горячую руку попали..."
* Имеются в виду межимперские аккредитивы, которые выпускались для выплат жалования в конфедеративных частях с 21 г. Серых Войн по 18 г. Реконкисты. Приравнивались к фунту/рублю независимо от того, где находился обладатель чеков, могли быть обменяны на национальные валюты (в т.ч. по особым договорённостям и на валюты других существовавших тогда государств, находившихся в союзе с Империями) или использованы для обычных покупок. После роспуска частей ещё три года имели хождение, пока не были выведены из обращения с постепенным обменом на национальные валюты.
- Признайся, что анекдот, - предложил Блин. Волк в лучших традициях нордизма вскинул руку:
- Клянусь - правда!
- Не врёт, - подтвердил Тиль, - было такое.
Блин неожиданно продолжил разговор сверхстранно:
- Сегодня будем выбираться, - сказал он, и стало ясно, что думается ему об этом давно.
- И то дело, - поддержал Ягуар. Решение командира в общем-то никого особо и не удивило, а Рыжий понял - всем надоело тут сидеть.
4.
Ночью пустыню бомбили - где-то на севере полыхало так, что небо светилось грозным сиянием раскалённой стали. В ту сторону дул ветер, неся с собой массу ледяного песка - воздух тянуло в адскую топку.
Замотав лица и подняв воротники тёплых курток, охотники стояли на крыше дома и смотрели в ту сторону.
- Мда, - сообщил наконец Ягуар, - похоже, утюжат передний край халифов. Подготовка к наступлению. И то - пора...
- Ну так мы выезжаем? - нетерпеливо притопнул Волк. Блин покосился на него:
- Сейчас поедем, только разведку окрестностей надо произвести.
- Ну так давай я и схожу, - предложил Волк, - а вы тут любуйтесь стойте.
- Да иди, - не стал возражать Блин, и Волк ловко соскочил во двор, отправился за снаряжением - чтобы уже через полминуты бесшумной тенью выскользнуть наружу. - Машины готовим, - приказал командир, но сам задержался и удовлетворённо прошептал: - Хорошо полыхает.
Джипы работали очень тихо, недаром англосаксы назвали эту модификацию "шедоу". Вскоре все три машины колонной стояли во дворе со включёнными моторами, и Эльф с Ягуаром готовились отвалить всем осточертевшие створки ворот, давно лишившиеся петель.
Через пять минут команда начала беспокоиться.
Ещё через три - всем стало ясно: с Волком что-то случилось.
* * *
Скандинав был зол на себя вот уже несколько минут - с того самого момента, как пришёл в себя. Некоторую злость на себя и вправду можно было себе позволить. Особенно если учесть, до чего нелепо он попался.
Он вышел на окраину и постоял, отворачиваясь от ветра и прислушиваясь. Потом... а вот потом - сложнее. Он даже не мог вспомнить, успел ли обернуться. Очевидно, ударили по затылку и шваркнули куда-то, ещё толком сами не поняв, кто это и как тут оказался.
Глинобитное помещение... круглое, высокие стены, странно суживающиеся кверху. Наверху - решётка и звёздное небо. Волк шёпотом назвал арабов нехорошими словами - его швырнули не куда-нибудь, а в печь для хлеба, наскоро переделанную под тюрьму! Руки скандинава были связаны за спиной и притянуты к ногам.
- Ragrs, * - Волк чихнул от пыли, плававшей в воздухе, добавил: - StroПinns. **
* Пассивные пидары (сканд.)
** Содомиты (сканд.)
Нельзя было сказать, что Волк так уж перепугался. Определённое воспитание и возраст позволяли ему относиться к смерти с характерным для его возродившегося в огне и бурях Безвременья народа хладнокровием, вполне укладывавшимся в строки, которые он знал наизусть:
Много чудесного
Есть на свете,
Но смерть есть
Чудное чудо,
Встреча с нею -
Вот камень пробный
Для мужа достойного...
Отсутствие цепенящего страха помогало ему реально оценить своё положение. Местный гарнизон вряд ли будет его допрашивать самостоятельно, этим должен заняться кто-то просто-напросто поумней. Едва ли такой имеется в гарнизоне. Пока появится - многое может произойти. Кроме того, Волк сообразил только сейчас, что его не очень тщательно обыскали.