- Не, благодарю, - новичок открыл дверцу, приложил ладонь с растопыренными пальцами к инею на стенке, застонал счастливо, потом достал банку сока и опустился наконец на стул. - Ты командир? Мне сказали - сразу ему отдать документы...
- Спит командир, - признался Рыжий. - Я гранатомётчик... Да ты не суетись, пей и ложись спать - кровать я тебе покажу. А как просыпаться начнём, так и разберёмся с документами и прочим всем. Я карточку на столе оставлю.
- А во сколько подъём? - поинтересовался новичок.
- А ни во сколько, - откликнулся Рыжий. - У нас майк *. Из-за некомплекта, кстати.
* Безделье (армейский жаргон)
- А прежний... - новичок примолк. Ирландец отмахнулся:
- Да нет. Перевёлся в национальную часть. У нас тут за полгода убитый всего один. И двое перевёдшихся... - Рыжий протянул руку: - Рыжий. Имя не спрашиваю и не называю.
- Кутюрье, - рукопожатие оказалось крепким. Брови ирландца приподнялись:
- Это от фонаря или состояние души?*
* В молодёжном жаргоне Русской Империи - человек, излишне много уделяющий внимания своей внешности. Говорят так обычно с явным презрением.
- Состояние души, - признался Кутюрье. Улыбнулся и спросил: - Ну что, брат Пушкин? Как оно?
- Да знаешь, - осклабился Рыжий, - так как-то всё...
- "Ревизора" читал?! - удивился Кутюрье. - Ты же англосакс.
- Ирландец, - уточнил Рыжий. - Я два месяца назад в госпитале валялся, как дурак - сухожилия на ноге растянул. А там попалась эта книжка. Забавно... Гоголь, да?
- Угу, - Кутюрье отпил из банки. На его лице отчётливо читалось облегчение, и Рыжий его понимал. Конечно, трудно отрываться от тех, к кому привык, от коллектива учебного лагеря, от сложившихся связей - и всё начинать сначала, заново, да ещё и на настоящем фронте.
Новенький хотел что-то ещё спросить, но по полу зашуршали шаги, и из пристенной темноты появился - заспанный, волосы торчком, открыт (для экономии) только один глаз - командир 231-й Олег Гавриловский по непонятному никому прозвищу "Блин"; общего с блином у него не было ничего совершенно. Он мутно и многозначительно посмотрел на сидящих за столом двоих, воткнулся в холодильник, влил в себя, не глотая, банку лимонного сока. В свете лампы всё тело Блина блестело от пота, как намасленное. Он постоял около холодильника, развернулся, снова скользнул взглядом по лицам сидящих...
И открыл второй глаз. Широко открыл - а потом недоверчиво усмехнулся и сообщил:
- Да ну, не может быть, - и двинулся обратно в темноту, но тут же круто развернулся и шёпотом спросил: - Рыжий, это кто такой?!
Вообще-то это было невежливо и непохоже на Блина. Этот русский не слишком нравился Рыжему, но всего лишь потому, что появился сам-то только неделю назад - как с неба свалился прямо на место ушедшего прежнего командира, канадца Нила Брэндмана, с которыми вся команда жила душа в душу. Нил ушёл в англо-саксонскую армию, и команда ждала, что нового командира назначат из её состава - но появился Блин. Вежливый, но настойчивый, знающий, но нелюдимый. Совершенно точно, что раньше он был штурмовиком - а значит, имел опыт. И ходил слух, что его девчонка и все друзья погибли где-то в боях. Но команда-то с ним в бой ещё не ходила - и все дружно смотрели на Блина косо. Командиру вообще трудней "притереться", чем обычному новичку. Но Блин между тем оставался каменно спокоен, а дело своё, похоже, знал хорошо.
Однако, сейчас он выглядел искренне удивлённым.
- Новичок, - удивлённо объяснил Рыжий. - Кутюрье. Русский, похоже.
- Осетин, - поправил без обиды Кутюрье.
- Ё ж моё, - сказал Блин. Если бы Рыжий в этот момент посмотрел на Кутюрье, то увидел бы, что лицо у того стало кисло-недовольным. - Этого ж быть не может. Это ты?!
- Не я, - сердито и глупо ответил тот на глупый вопрос. Рыжий подумал, что Блин, похоже, просто обрадовался соотечественнику. Но командир шёпотом заорал:
- Рыжий! Это ж Талаев! Родион!
- Твой знакомый? - понимающе, но без особого интереса спросил Рыжий. Блин посмотрел на него, как на сумасшедшего, даже рот приоткрыл, потом повторил растерянно:
- Да Талаев же! - и, видя, что Рыжий искренне недоумевает, пояснил: - Ты "Звёздная память" слышал?! "Рейд в никуда", "Горы", "Честное слово"?!
- Ну да, - кивнул Рыжий - он часто слушал эти песни и в русском, и в переводном варианте, и они ему нравились.
- Так это его, - Блин резко и невежливо ткнул в сторону Кутюрье, - отец! Георгий Талаев! Он и поёт!
- И тут узнали, - процедил Кутюрье. - Ну что за жиззззззззз...
- Ты тут добровольцем? - задал Блин второй глупый вопрос за минуту и, не дожидаясь ответа на него, спросил ещё: - Спать хочешь, наверное?
- И не он один, - под нос сказал себе Рыжий и, потянувшись, зевнул.
2.
Утро началось с жизнерадостного вопля за стенками палатки. Девчоночий голос задорно солировал по-русски, а хор подхватывал под глуховатый стук слитного шага по песку:
- Кто е...тся за всех нас?!.
- Это доблестный спецназ! - орали молодые глотки со всем воодушевлением, на которое только способны парни и девчонки, мало кому из которых миновало двадцать.
- В ж...е грязь, в причёске ветки -
Вы откуда?!.
- Спецразведка! - удалялись голоса. Какое-то время в палатке было тихо. Потом голос Ягуара, закадычного друга Рыжего, со смешком поинтересовался:
- Кто-нибудь ещё спит?
- Это что-то новенькое, - ответил Тиль. - Наверное, ночью старались, сочиняли... Как это там у них про ж...пу? Кто-нибудь запомнил? Мощно же.
Ответом были ленивые зевки тут и там. Потом Ягуар удивлённо сказал:
- Эй, а тут и правда кто-то спит. В смысле, на кровати Эсэса. У нас что, гостиница?
- У нас пополнение, - снова зевнул Рыжий. Он лежал, закинув ногу на ногу и сунув под голову руки. - Кто встанет - включите вентилятор, наконец.
- Пополнение? - видно было в желтоватом полумраке, как Ягуар пружинисто сел. - Ночью пришёл, да? А кто? Эй...
- Дай человеку отдохнуть, - подал голос Эльф.
- Я не сплю уже, - откликнулся Кутюрье и легко сел, скрестив ноги. - Который час?
- Девять, завтрак мы проспали, - сказал Рыжий. - И почту тоже не отправили. Чёрт.
Они говорили на безумной смеси десятка языков с резким преобладанием русского и английского примерно в равных пропорциях - жаргоне конфедеративных Рот.
- Отправили, - сказал Эльф. - Я вставал, выставил пакет ко входу.
- Тебя как звать-то? - добивался Ягуар у новенького. - Ты не ирландец? Или, может, хоть из Южной Америки?
- Кутюрье. Не, я из России, - отозвался тот.
- Конец майку, - радостно объявил Волк. - Снова в дело. Ком, как думаешь?
- Думаю, что твоя очередь шагать за завтраком, - ответил Блин, всё ещё не проявляя желания встать. - Ты ещё не ушёл?
- Иду, - вздохнул Волк. - И я знаю, я знаю точно, почему так. Потому что я самый младший... а вы все - ленивые свиньи, ленивые большие свиньи, просто свинота... Хрю. Новенький, ты ведь пулемётчик? Я тоже. Постреляем днём?
- Конечно, - легко согласился Кутюрье.
- А если я победю, ты меня в следующий раз подменишь с дежурством?
- График лежит на холодильнике, - невозмутимо напомнил ему Блин. - Кутюрье, ты своё прозвище там впиши, где карандаш потёрт, ага?
- Ого, - негромко заметил Тиль, - а обычно-то он просто приказывает...
На ходу влезая в штаны, Волк пошёл к выходу. Блин, по-прежнему не двигаясь, напомнил ему вслед:
- Рубашку и сапоги. Иначе оставлю без сладкого... Так, всё, хватит валяться, подъём, разминка, начнём день с пробежки.
- У баф стик * есть свои плюсы, - веселее заметил Волк и, застёгивая рубашку, выскользнул из палатки.