– Нет. Я и тогда отказала бы.
– Уверена? – еще обаятельнее улыбнулся Баронет и, протянув руку, погладил меня по щеке. И я почувствовала, что этот соблазнитель может свести с ума любую женщину. Теперь я понимаю, о какой опасности сладострастных помыслов говорилось в средневековом трактате «Очарованный мир»: это случается, когда некая часть твоего тела думает вместо головы, и причем гораздо быстрее. Нет, такая постановка вопроса меня не устраивает. Я резко поднялась с дивана.
– Сожалею, – сказала я. – Но у меня другие планы на сегодняшний день.
И для пущей убедительности взяла в руки шланг от пылесоса.
– Гордая ты ведьма. Только бездарная. Тебе не хватает Силы, ты прекрасно это знаешь. И без меня ты эту Силу не получишь.
– Это почему?
Я услышала смех Баронета. Смеялся он странно – не размыкая губ...
– А ты книжечки-то магические почитай, Вика. Узнай, как ведьмам Имена достаются. Бесплатно ведь ничего не делается. А как сообразишь что к чему – вот его ко мне пошлешь...
Баронет уронил с ладони крупную темную каплю на журнальный столик. Ударившись о лакированную поверхность, она зашипела и превратилась в небольшую гадючку.
– Это Сервлет, мой любимый малыш. Он присмотрит за тобой...
– Убери отсюда своего шпиона, слышишь! – завопила я.
– Не надо так грубо, Вика. Я ведь могу и обидеться... – кротко проговорил Баронет и пошел к двери. Я двинулась за ним, горько сожалея о том, что у меня нет под рукой подходящей шаровой молнии. У самой двери Баронет повернулся ко мне своим змеиным глазом и сказал:
– Хорошо, что ты догадалась использовать заклинание Мемории. Предусмотрительно. Иначе мне пришлось бы ставить цистерны с горючим на пути следования поезда с твоим возлюбленным. Столько лишних людей погибло бы...
– Как ты мог... – только и прошептала я, чувствуя такую ярость, что глаза заслезились.
– Любовь способна на многое, – усмехнулся Баронет.
– Любовь?!
– И еще, дорогая. Москва – очень криминальный город, ты же знаешь. Опасности подстерегают на каждом шагу. Это я так, к слову. До скорого свидания, Вика...
И он прошел сквозь запертую дверь. А я сидела в прихожей на ящике для обуви и ревела, и тряслась от страха за Авдея, и понимала, что отныне спокойная моя жизнь кончилась.
Мир стал черно-белым, с желтоватым табачным оттенком, словно старый дагерротип. Я часами бесцельно бродила по шокированной уборкой квартире, спустила в унитаз весь запас волшебных трав (кому-то с нижних этажей придется вызвать сантехника) и под горячую руку расколотила свою любимую чашку. На чашке была нарисована толстая улыбающаяся крыса, игриво вопрошавшая: «А кому сейчас легко?» Мне-то уж точно легко не было.
Бездарная ведьма!
Да.
Именно так.
И не потому, что толком не знаю заклинаний.
Потому, что не смогла постоять за свое первое настоящее чувство.
О какой ведьме собирается написать Авдей? О той, что будет сражаться за свое счастье? Это уж точно не обо мне.
Но я же хотела как лучше...
А взамен получила истекающего похотью старикана, который отнюдь не тонко намекает на свои серьезные по отношению ко мне намерения... Только его еще и не хватало.
Я, кстати, сразу после ухода Баронета захотела сжечь гадючку по кличке Сервлет, но она, сволочь, куда-то уползла. Искать не хотелось, черт с ней. Какой смысл за мной шпионить? Разве что Авдей вернется...
Но это невозможно.
К полуночи я окончательно спятила от своих мрачных размышлений и решила, что лучшим средством спасения от них будет выход в ночную библиотеку.
Когда я просочилась сквозь три закрытые на амбарные замки двери, то увидела в сборе всю свою полуночную читающую публику. Та приветствовала меня ровным гулом голосов и сразу засыпала запросами.
Подбирая литературу для некромантов, беседуя со знакомым вампиром о последней статье в «Прожекторе оккультизма» на тему общих тенденций в современной вампирографии, я почувствовала себя в своей стихии. Вот и весь мой ведьмин талант – проводить обзоры прессы для тех, кому прогрессивное человечество давно вбило бы осиновый кол в грудь.
Я запустила компьютер и решила позаниматься регистрацией вновь поступивших читателей. Хоть я и ведьма, к тому же ведьма с разбитым несчастной любовью сердцем, а учет и контроль прежде всего. За небрежность в документации наша начальница, банши на пенсии, такой вой подымет, что хоть беги.
Так, где у меня стандартный образец ночного читательского формуляра? Ага, вот:
ФОРМУЛЯР ЧИТАТЕЛЯ
Фамилия (не обязательно)
Имя
Истинное Имя (только с согласия читателя)
Год рождения
Год смерти
Год посмертной инициации (только для некротирующих лиц)
Биологический вид
Вид пребывания (для оборотней)
Род занятий
С правилами библиотеки ознакомлен, обязуюсь выполнять
Подпись (если возможно, то кровью).
Только вот на Баронета такогo досье нет, хотя он наверняка не раз и не два бывал здесь посетителем, причем в мое отсутствие. И все равно следил за мной, за каждым моим шагом. Мерзавец!
Он знал обо мне все, я же знала только его внешнее имя, титул-прозвище и то, что он разбирается в волшбе лучше любого чародея. Среди знакомых мне ведьм и колдунов он производил впечатление налогового инспектора среди бизнесменов, позабывших вовремя подать декларации о доходах. И почему я думаю, что, не будь Авдея, я не согласилась бы стать любовницей Баронета? Скорее, наоборот. Приятно сознавать, что тот, кто тебя... тобой обладает, обладает еще и неограниченной властью. Часть которой, кстати, можешь получить и ты.
А теперь я сижу и не знаю, что делать, являя собой классический образчик безмозглой женщины. Возлюбленного лишилась (причем сделала это сама и сознательно), могущественного врага, набивающегося греть мне постель, – приобрела. В отличие от всех остальных безмозглых баб, имеющих на такие жизненные случаи легион подруг, советчиц и утешительниц, я давно лишена удовольствия общаться с ними. Не с кем мне советоваться. И плакаться в чью-то жилетку тоже не получится.
Я отключила программу регистрации и вывела на монитор свой любимый бесконечный пасьянс. Это была игра на любителя. Никто находящийся в здравом уме и твердой памяти не станет ломать голову над раскладом, в котором масти ежесекундно меняются, как им вздумается.
– Доброй полуночи, Вика...
Я вздрогнула (что-то часто я стала вздрагивать). Но, оказалось, напрасно. Это был мой старый знакомый оборотень-дуэлянт. Если так дела пойдут, я скоро и от безобидной коллеги Наденьки с ее эльфами шарахаться начну.
– А, это вы, Мулен Руж... Доброй полуночи. Рада вас видеть.
– А уж как я – то рад! Верите ли, милая Вика, так устал от своих метаморфоз, что не чаял, когда снова приму облик, в коем преимущественно читаю. Есть ли что новенького?
– Вам по специальности или так, для души?
– Ой, пропади она пропадом, моя специальность, один радикулит с ней! Верите ли, простыл тут намедни, так и лапы ломило, и хвост прямо-таки отваливался! Нет, вы мне что-нибудь человеческое дайте.
– Про Гарри Поттера не хотите почитать?
– А это что за зверь?
– Да не зверь, а так, вундеркинд-волшебник. Очень сейчас популярен у дневной публики.
– Хм, возьму. Автор из наших, не знаете?
– Нет, не похоже...
– Ну и хорошо. А то наши очень уж нудно пишут, читаешь и зеваешь. Помню, читал как-то одного, по фамилии де Сад. Никакого художественного чутья и знания жизни.
– Вполне вас понимаю.
Мулен Руж как-то особенно взглянул на меня и вздохнул.
– Вика, я, конечно, не имею права быть таким навязчивым, но... у вас все в порядке?
– Я плохо выгляжу?
– Верите ли, Вика, я знаю вас не первый год, и вы никогда не появлялись на рабочем месте со столь небрежным макияжем. Мне кажется, вы чем-то расстроены.
Я опустила голову.
– Да. Но это очень личное.
– И все-таки... Может быть, я сумею вам помочь? Раньше вы никогда не отказывались от моей помощи.
– Раньше я не боялась быть откровенной и доверчивой.