– Видишь ли, ведьма Вика, ты находишься в опасности...
– Слыхали, знаем. Не первой свежести новость!
– В опасности также находятся и твои близкие. В данном случае – мать.
Я допила «Зеленые сливки» и сказала:
– Предлагаю маму спрятать в секретном подземном правительственном бункере. Мне выдать бронежилет плюс полное обмундирование офицера пожарной охраны. Ежли Огненный Змей на меня нападет, я сумею дать достойный отпор!
– Вика, не городи чепухи! – «Маг на службе у закона» даже ладонью по столу треснул в воспитательных целях. – Опасность реальна. Но прятаться от нее бессмысленно, тем более – прятаться, ничего не зная об опасности.
– Мы должны сплотить наши силы, дочка, – тихо и твердо сказала мама. – Я буду с тобой рядом и, если надо, закрою грудью от пламени этого чудовища!
– Ну, это лишнее, вы поберегите свою грудь, Татьяна Алексеевна, – ласково глянул на нее (в смысле – на грудь) Баронет. – Мы объединяемся для того, чтобы не только вычислить потенциального противника, но и разгадать его стратегию и тактику! Тем более что наша проблема – не только Огненный Змей, но и некая родственница вашего семейства. Мне почему-то кажется, что именно от нее исходят все неприятности, которые случались с Викой и вами, Татьяна Алексеевна...
– Еще бы! – усмехнулась я. – Раз уж тебе, мама, сообщили, что я ведьма, то знай: я родилась ведьмой из-за черного проклятия, насланного на тебя и твое предполагаемое потомство твоей же собственной сестрой. Ты тогдашним ее словам не придала значения, поскольку была спортсменка, отличница, комсомолка.
– Боже мой... – прошептала мама. – Я и подумать не могла, что моя сестра своей магией...
– И скорей всего, твоя сестра сейчас жива, и именно она прилагает все усилия для того, чтобы сжить родственничков со свету!
– Не может быть... – все бормотала мама. – Чтобы Анастасия вернулась из тайги и навредила…
– Теперь может быть все! – жестко сказал Баронет. – Даже сны могут стать явью.
– Кстати, о снах, – решила встрять я. – Мне вот тут два раза подряд снился сон про то, как я с... одним человеком поселилась в трамвае. А потом снилось, что за нами гонялся трамвай-призрак, с Наташей на борту... Мам, Наташа – это...
– Я знаю. Калистрат Иосифович мне достаточно подробно все рассказал. Я только не возьму в толк, почему ты называешь его Баронетом?
– Извините, – скромно улыбнулся тот. – Это действительно мой титул. Наш род магов-спецслужбистов очень древний... Но к делу это отношения не имеет. А что касается снов. Трамвай снится к желанию; поездка, рельсы, шпалы, высокие, закругленные на концах фонарные столбы – к эротическому подтексту реализации этого желания, насколько я помню толкователь снов Уильямса. А враг снится к тому, что он еще не повержен и думает о вас.
– А к чему снится... любимый?
Баронет смерил меня взглядом, исполненным величайшего презрения.
– Ну наконец-то ты о нем вспомнила! Я уж хотел было поставить памятник на могиле твоего скончавшегося чувства! Вот это хотел взять в качестве эскиза...
Он протянул мне книгу Авдея. Повесть о Тристане и двух его Изольдах. Жене-губительнице и возлюбленной, что ушла, не пожелав спасти...
А ведь Авдей сейчас в больнице. И неизвестно, каково его состояние...
Нет, он жив! Нить-то его жизни – вот она! Тихо пульсирует, обвившись вокруг моего запястья.
– Я немедленно еду в Москву, к нему в больницу.
– Правильное решение, – одобряет Баронет. – А какая это больница, ты, разумеется, знаешь?
Издевается, гад. В магическом кристалле я четко видела только номер палаты – двести двенадцать. Да еще перепуганную физиономию доктора, которого Наташа тащила, как мешок с мусором.
Кстати, а вдруг, пока мы тут рассиживаемся, Наташа, очухавшись после поединка, ринулась в больницу, каверзу Авдею строить... Как же, как же мне выяснить, где он находится? А если...
– Справочные службы на что? И простые и наши. Найду.
– Но времени потеряешь немало.
– Ничего подобного. Можно подумать, в каждой московской клинике лежит по Авдею Белинскому, да еще в коматозном состоянии.
– Ты на сто процентов уверена, что он попал в больницу под этим именем? А может, при нем во время катастрофы документов не было...
– А жена?
– О, так тут еще и жена, – усмехнулся Баронет, подлец. – Вика, ты попала в классический любовный треугольник.
Я холодно парировала:
– Не смешно. Его жена – та самая Наташа. И я видела сквозь кристалл, каким образом она ведет себя с умирающим мужем и с медперсоналом. С какой стати ей класть постылого супруга в больницу под другим именем?
– Да хоть для того, чтобы ты, ревнивая дурочка, подольше его поискала! – удивился моему скудоумию Баронет. – А она действительно его жена?
– Была. Два года назад они развелись. Она мне сказала...
– Тоже может быть ложью... Здесь столько всего напутано...
– Хорошо. Вы что предлагаете? – Я нервно принялась откручивать носик у заварочного чайничка. Мама эти манипуляции вовремя заметила и пресекла.
– Мы едем в Москву вместе, так будет лучше. Во всяком случае, безопаснее, – спокойно сказал Баронет.
– Я тоже с вами! – заявляет мама. – Я хочу посмотреть на него... На избранника моей дочери. Тем более что он еще и писатель...
– Погодите! – закричала я, вскочила и начала расхаживать по комнате, не затрудняя ног соприкосновением с полом. – Я же ведьма, в конце концов! Причем инициированная. Да я же могу хоть в орла превратиться и долететь до столицы! Или вообще стать ветром, у него скорость выше, охват площади больше! Я могу сказать слово всем камням, из которых выстроены все здания в Москве, и они мне ответят, и камни той больницы, где лежит Авдей, расскажут мне все! Да я же могу еще и в магический кристалл посмотреть и легко выяснить все, что мне нужно. Да я вообще могу исцелить Авдея на расстоянии...
Перечисляя свои магические возможности, я, конечно, здорово распалилась и потеряла контроль над собой. Баронет молча посмотрел на меня осуждающим взглядом, щелкнул пальцами, и я свалилась со стены, на которой до сего момента стояла в гордой позе.
– Ведьма, значит. Могущественная, значит. Ишь как все может, да еще и по стенкам бегает! – сурово заговорил Баронет, – А я, выходит, тут сижу для компании. Я, судя по всему сказанному этой юной особой, не волшебник, не маг, а – так!
Я потерла ушибленную коленку и сказала:
– Но ведь мы действительно только время теряем. А сами при помощи магии давно бы уже все сделали!
– Возможно, – кивнул головой Баронет. – Только проблема в одном: магия не означает вседозволенности. Ты думаешь, что получила Силу и теперь можешь тратить ее направо и налево? Конечно, раз ты крутая ведьма, зачем ехать на поезде, щелкни пальцами и телепортируйся мгновенно. Зачем мыть посуду или варить щи – щелкни пальцами, и все будет, как ты хотела!... Только за любое использование Силы придется платить. Здоровьем, временем жизни, даже... близкими людьми. И это не означает, что Сила – это плохо. Просто плата за Силу – это как...
– Как налог, – тихо подсказана доселе ошарашенно молчавшая мама.
Баронет благодарно посмотрел на нее.
– В какой-то степени вы правы, Татьяна Алексеевна! И я рад, что вы, человек, абсолютно чуждый всякой магии, понимаете меня лучше, чем ваша дорвавшаяся до Силы дочка.
– Не дорвавшаяся я! Будете теперь меня этим попрекать... – обиженно проворчала я.
– Буду, – строго сказал Баронет. – Я не для того тебя учил, не для того выплетал нить твоей жизни, чтоб ты превратилась во второсортную чародейку! Ну, хватит, об этом поговорим потом, при случае. А теперь хочу тебя спросить, Вика, тебе ясно, почему мы едем в Москву на поезде, а не на метлах?
– Ясно. – От того, что он снова вел себя как мой наставник, а я краснела, как школьница, было почему-то немного приятно, хоть и обидно.
– Я тоже хочу ехать с вами, – решительно сказала мама и тем вызвала небольшую бурю протеста с нашей стороны.
– Мам, у тебя же конференция! Проблемы кредитования! Новый налоговый портфель для предприятий малого бизнеса!
– Татьяна Алексеевна, вы ведь человек долга, так же как и я! Как же вы можете очертя голову пускаться с нами в незапланированную авантюру, когда вас ждут действительно серьезные дела! Вы думаете, случись у меня коллоквиум по проблемам несанкционированной магии где-нибудь в Стрэтфорде-на-Эйвоне, я занимался бы чем-нибудь посторонним?