Впадать в панику она не стала. Спокойно оглядела свою камеру. Она была небольшой, метра четыре на четыре. Свет попадал через кривоватые промежутки в корнях над землей. Была кровать, прямо выросшая в дереве, матрац, одеяло и подушка. Больше всего поразил уголок за деревянной перепонкой. И она не сразу сообразила, что это за выступы, наподобие древесных грибов-чаг, но повернутых низом вверх и заполненных водой, один повыше, другой пониже. Она зачерпнула воды из того что повыше, и тут же по изогнутой ветке над ним засочилась вода тонкой струйкой. Открытие поразило её. Она испытала нижний, проследила, как всё исчезает. Всё будто живое! Неожиданно на неё сверху потекла вода, тёплая. Она отпрянула и обнаружила вверху ещё одну изогнутую и разветвлённую ветку. Душ! Не долго думая, она скинула одежду и хорошенько помылась. Затем постирала одежду, развесила её на перегородке и переоделась в запасную.
Если бы ещё прогуляться по городу, можно было подумать она на курорте. «Интересно, а кормить тут будут?» — и стоило ей подумать, в стволе, где она вошла, образовалась дверь и какой-то незнакомый ей эльф поставил поднос на пол и быстро ретировался обратно. Она даже не успела и слова сказать. Обидно.
Она с радостью подхватила поднос и расположилась с ним на кровати, с интересом изучая его содержимое. Ей принесли какие-то сушеные фрукты. Она сунула один в рот. Похоже на абрикосы. Миску пророщенных семян. Их она тоже заценила, воспользовавшись деревянной ложкой. Они были странно кислые, со специфическим вкусом и забавно щелкали на зубах. Третьим блюдом шла обычная солёная брынза, нарезанная кубиком. И чайник с терпким и насыщенным чаем. Ей понравилось. Её внутренний дегустатор был доволен. Странно, что мяса не было.
Может, они вегетарианцы, — подумала она. — Но зачем тогда луки?
Кто бы мог подумать, что эльфы столь не дружелюбны? Было ошибкой, считать, что она сможет со всеми договориться. Ведь не собираются же её и правда убить? Она силилась припомнить те истории об эльфах, что ходили в деревнях, но перестала их слушать после того, как узнала, что никто этих эльфов не видел. Знать хотелось, о чем именно была договорённость между Белым королевством и эльфами. Устав маяться, она подошла к тому месту, где появлялась дверь, и принялась стучать деревянным подносом, что принесли ранее. К её удивлению, не прошло и четверти часа, дверь вновь прорисовалась. На пороге возник уже знакомый ей светловолосый эльф.
— О! — снова выдала она. — Привет.
Ей пришлось отойти, чтоб пропустить его внутрь.
— Чего шумишь? — спросил он.
— У вас, что здороваться не принято? — спросила она. Он не ответил. За’Ар вздохнула и спросила: — Я хотела узнать подробности договора, по которому нельзя пересекать границу.
— Всё просто. Люди не суются к нам, а мы не беспокоим вас.
— А если кто-то сунется, допустим, я. — поинтересовалась За’Ар. — Вы же не убьёте меня за это?
— Всё на усмотрение совета, — заявил он. — Я и пришёл сообщить, что сегодня вечером посетишь совет.
— А у меня будет защитник? Я не знаю из-за чего вся эта ненависть, но лично я ничего не сделала эльфам. Я тут ни при чем. Могут эльфы просто доставить меня к окраине леса, где есть люди? — горячо вопросила она и быстро добавила: — Только не в Белое королевство.
— Почему нет?
За’Ар замялась, решая насколько можно говорить правду.
— Меня отправят в Белый храм служить богине Анкалиме, а я не хочу.
Он помолчал. И быстро вышел.
До того, как за ней вернулся эльф, она успела ещё поспать и теперь с гордостью могла заявить, что, наконец, отоспалась за все недосланные ночи. Поселение к вечеру превратилось в сказочное явление. В окнах мигали огоньки, на деревьях распустились большие цветы со светящейся сердцевиной, летали мерцающие мотыльки. Они поднялись по винтовой лестнице, прошли по мосту, где она, не прекращала восхищаться местными красотами. Это было самое прекрасное зрелище, что она видела в жизни, будто в сказку попала.
Они пришли в такую же комнату внутри дерева, только большего размера с узорчатыми окнами. За столом по центру на резных креслах сидели трое эльфов. Два из них выглядели едва ли старше её сопровождающего, а вот на лице третьего уже прослеживался возраст. И все рыжие.
Дублин, какой-то, — усмехнулась она про себя.
— Говори, — сказал старший.
Здороваться у них всё же, наверное, не принято, — подумала За’Ар, вздохнула и торжественно произнесла: