Ночи.
Ночи.
Ночи.
Обступают, расступаются, перешептываются за спиной.
Не бояться, говорю я себе.
Не бояться.
Как будто это возможно здесь…
Спрашиваю.
В пустоту.
Просто так, ни на что не надеясь:
- Доброй ночи…
Осекаюсь, думаю, насколько вежливо желать ночам доброй ночи.
- …не подскажете… где ночь, когда…
Осторожно выговариваю имя ночи на их языке.
Ночи отскакивают.
Все.
Разом.
В панике.
В страхе.
Уже понимаю, что ничего не добьюсь, когда кто-то из ночей осторожно показывает в самую гущу леса.
Уже понимаю, что ничего не добьюсь, когда мне шепчут – не ходи туда, не ходи, останься, пропадешь, погибнешь, да что ты там не видел, да ты посмотри, какие здесь ночи, ночь первой черники, ночь первого осеннего дождя, когда будут грибы, ночь после сенокоса, пропахшая травой, а вот еще ночь, последняя ночь в жизни, когда ложишься в постель, чувуствуя легклое недомогание, и почему-то начинаешь вспоминать всю жизнь, сколько всего сделал, сколько всего видел, сколько пережил…а поутру уже не проснешься. Да не шарахайтесь вы так от меня, как черт от ладана, вы подождите, это я сейчас вам не нужна, а когда всю жизнь проживете, до-оо-лгую долгую, и сами меня позовете в гости…
Я не хочу никого звать в гости, я хочу идти туда, в темноту ночи, той ночи, в которую человек сделает что-то безумное, что перевернет всю его жизнь…
Прислушиваюсь.
Присматриваюсь к темноте.
Протягиваю руку, приманиваю ночь, тц-тц-тц, что я делаю, почему тяну пустую руку, надо было что-нибудь в руку положить, приманить ночь, знать бы еще, чем приманивают ночи…
Ночь недовольно фыркает, тянется ко мне, тут же отскакивает, пятится…
Я замираю.
Жду.
Тут, главное, не спугнуть, выждать, когда ночь протянет ко мне морду, ощеренную звездами, вот теперь можно хватать за уздечку, и…
…мир вертится бешеным волчком, падает с ног на голову, сжимаю уздечку что есть силы, мир несется куда-то во весь опор, рассекаемый ночью…
…мир меркнет…
- …живы?
- А?
- Живы, спрашиваю?
- Не… зна…
- …не знает он… вставайте, давайте уже…
Понимаю, что не могу встать, что за черт, проклятое тело, какого хрена меня не слушаешься, давай уже, встало и пошло, ком-му говорю…
…черта с два.
- Не… не…
- Да, крепко она вас…
- Она? – оторопело смотрю на хозяина.
- Ночь…
Вспоминаю, спохватываюсь, ночь, ночь, ночь…
- А ночь…
- …там, там в ночюшне… хорошая ночка, что надо… необъезженная еще, ну да лиха беда начало…
- Необ…
- …ну да, как в экипаж-то запрягать…
- В эки…
…ну а как иначе, у меня этих ночей уже… да вы лежите, лежите, я Мэгги скажу, чтобы ужин вам принесла… про премию даже не беспокойтесь, выпишу, да и жалованье вам повысить пора, вы у меня уже сколько работаете… нам такие люди нужны…
…отдираю себя от постели.
Оглядываюсь.
Стоит глубокая ночь, настолько глубокая, что в ней можно захлебнуться. Стоит в ночюшне, где ей ещё быть.
Та самая ночь.
Когда совершаешь безумный поступок, который перевернет всю твою жизнь…
Спускаюсь по неприметной лестнице, которая ведет с третьего этажа сразу вниз, во двор, к ночюшням и зимням, смотрю, как в зимне ворочается во сне мохнатая белая зима, прохожу мимо…
Она должна быть здесь.
Здесь.
Узнаю её сразу среди ночей, ночей, ночей – летних, зимних, осенних, студеных, жарких, темных, и озаренных луной, ощеренных звездами и закутанных в тучи…
Протягиваю руку.
Ночь вонзается мне в ладонь острыми зубами, чер-р-р-рт…
Отвязываю уздечку, да ты мне хоть руку отгрызи, а у меня свои планы, вот так, теперь вывожу ночь из ночюшни, пошли-пошли-пошли…
Хлопаю ночь по крупу, пшла, пшла, ночь фыркает, не уходит, ну что тебе еще, что…
Догадываюсь – еще что.
Не верю себе.
Прыгаю в седло, ночь перебирает копытами, несется в темноту, распахивает крылья, поднимается, выше, выше, выше, не бояться, говорю я себе, не бояться, да как можно не бояться ночи, в которую совершаешь безумный поступок, перевернувший всю твою жизнь…
Конец