Меж тем родители не распространялись, что за «повеление» мальчику следовало воплотить в жизнь. То ли скрывали от всех, то ли сами не очень-то ведали.
Аристарх же мало верил в пророчества. Его смущала сама идея, что имя может влиять на судьбу. Кроме того, обидное прозвище – вот что он получил в раннем детстве. Поэтому мистических настроений не разделял, а больше обижался на родителей, чем ждал «лучших повелений».
Однако возможность понять, насколько мистика родителей реальна, выпала Аристарху в лето выпуска из школы.
После школы он собирался податься в большой город учиться дальше, и тем наконец распознать, какую судьбу уготовила жизнь. Одноклассники с детства сомневались в способностях Аристарха и теперь отговаривали от необдуманного поступка. Они заявляли со смехом:
– Сила твоя не в голове! Она в других местах скрывается. Не зря же имя такое. Эй, а что всё же прятал в кустах?
Напоминание о детских обидах приводило Аристарха в ярость, он даже драться пытался. Одноклассники веселились пуще прежнего. Аристарх особо не отличался ни ростом, ни телосложением. В драках ему никогда не везло: уже с раннего детства стало понятно – не они его стихия. Детство сменилось юностью, но мало что изменилось в этой связи.
Конечно, кто-то скажет, что в драке размеры не решают. Размер же, как известно, вообще не главное! Но в случае Аристарха всё оказывалось иначе. Соседские мальчишки и одноклассники всегда умели это доказать, и в раннем детстве, и потом.
Никто всерьёз не воспринимал ярость, проявленную Аристархом в ответ на шутки. Ему смеялись злым смехом прямо в лицо и провоцировали всё сильнее.
Особенно же обидно становилось, когда это происходило на глазах у Лизы.
Тихая девочка Лиза была на год младше Аристарха. Она жила в соседнем дворе и ходила в одну с ним школу. Только Аристарх уже оканчивал эту школу, а Лизе предстояло пробыть в ней ещё минимум год.
К старшим классам Лиза превратилась в девочку рослую, на голову выше Аристарха. В маленьком городке это не особо приветствовалось, в смысле, вырасти «слишком» высокой и худой. Лиза ещё в детстве неминуемо получила прозвище «Каланча». Однако она не держала зла на языкастых соседских детей. И тем отличалась от Аристарха.
Меж тем рост Лизы для Аристарха не выглядел чем-то особенно важным. У девушки было премиленькое, немного курносое личико. На нём в присутствии Аристарха расцветала широкая обаятельная улыбка. Это смотрелось посущественнее любых мер роста в мире!
И ещё, медные волосы Лизы весело развевались на ветру. А когда она заплетала их в косички, Аристарх прямо-таки терял дар речи от восхищения.
Насколько же ужасным оказывалось даже представить, что злые соседские мальчишки и одноклассники оскорбят его при Лизе! А пережить в реальности и вовсе смотрелось невероятным. И, тем не менее, постоянно случалось. Хуже того, тщедушный Аристарх и поделать-то с этим мог мало чего, если мог вообще.
Время за переживаниями – приятными и не очень – летело быстро. Вот уже выпускной показался на горизонте. Тогда-то самая что ни на есть главная история и приключилась.
В праздничную ночь каждый выпускной класс в их школе выбирался на берег реки, которая бежала мимо городка. И в то лето класс, в котором учился Аристарх, традиций нарушать не стал: выезд запланировали.
Стоял конец июня, приближалась заветная дата, все находились в томительном ожидании.
Выпускной бал назначили на предпоследнюю пятницу месяца. Экзаменационная лихорадка к тому моменту уже всех отпустила, оставив кого в радости, а кого в печали. Основные заботы коснулись будущих празднеств и планов на выезд в особенности.
В приготовления одноклассников Аристарх не вникал. Он всё никак не мог отойти от былых обид: его пыл не остудила даже успешная сдача экзаменов.
За день до выпускного Аристарх позвонил Лизе.
– Привет! – бросил он. – Как настроение?
Лиза ответила:
– Тебя рада слышать, а настроение в целом так себе.
Повисла неловкая пауза. И Лиза скорее, чтобы поддержать разговор, нежели всерьёз уточнить, спросила:
– Завтра веселитесь?
Аристарх вздохнул и произнёс:
– Ага, готовимся. Жаль, нельзя тебя позвать на праздник. Запретили приглашать посторонних. А какая ты мне «посторонняя»?
Он снова вздохнул.
– Давай встретимся на следующий день, – предложила Лиза.
В её голосе проскользнуло смущение. Аристарх как будто не заметил, а за идею ухватился.