– Тебя это очень смутило?
– Меня давно уже ничего не смущает. Но я почему-то думаю, что, если бы я пришла одна, он бы говорил по-другому.
– Ну конечно. Наобещал бы тебе с три короба, потом пригласил в ресторан… – хмуро кивнул Саша. – Закончилось бы все в постели.
– Да кому я нужна? Что от меня осталось? А ты все еще ревнуешь!
– Ты такая же красивая, как раньше, – вздохнул он. – Хотя рыжие волосы тебе больше шли. Почему ты все время красишься в блондинку?
– Привычка… О чем это мы говорим. Господи помилуй! – вдруг возмутилась она. – Мне, может быть, пора гроб заказывать, а ты предлагаешь мне вернуться к естественному цвету волос…
А впрочем, все равно. Мы с тобой неудачники, Сашка…
– Ты думаешь?
– Думаю? Я знаю. Как актеры мы с тобой не состоялись…
– Ну ты и скажешь… – начал он, но Ира его не слушала:
– Да и правильно ли мы сделали, что пошли во ВГИК? Никто у нас не находил потрясающих талантов… Ну, закончили с грехом пополам. Никто нами не заинтересовался… И вот теперь мы с тобой – ни то ни се, ни рыба ни мясо… Дипломы есть – а настоящей жизни нет… Ты нищий, женатый, детный отец… – Она допила свою колу и закурила. – Лучше скажи, что мне делать?
– Сменить квартиру.
– Это ты уже предлагал. Не вижу смысла. Если захотят – везде найдут.
– Уехать из Москвы, хотя бы ма время. Это самый лучший выход.
– Некуда мне деваться, пойми.,. Куда ты предлагаешь уехать?
– Да хоть в Питер, – неожиданно предложил он. – У тебя же в институте была подруга из Питера? Кажется, она у тебя не один раз ночевала, когда вы учились?
– А, да… – вяло кивнула она. – Надо же, вспомнил!.. Когда это было… Не могу же я к ней завалиться с просьбой приютить меня… А в гостиницу? Ужасно, ненавижу казенные постели с печатями… У меня сразу начнется депрессия.
Я просто повешусь. Да и денег лишних у меня тоже нет.
– Ну, в таком случае ты очень облегчаешь задачу своим врагам! – рассердился он. – Что я могу тебе еще предложить?
– Живи со мной… – вдруг просто сказала она, протягивая руку и касаясь его щеки. – Давай жить, вместе. Давно пора было к этому прийти.
– Ты… С ума сошла?
– Немного.
Он помолчал.
– А моя семья?
– У тебя нет семьи! – жестко сказала она. И никогда не было! Все, чем ты пытался от, меня прикрыться, – эта нелепая жена, этот ребенок, которого ты не любишь, – все это тебя не удержит.
Это все не имеет никакого веса, ты сам знаешь. Стоит тебе пальцем шевельнуть – и все они исчезнут…
Как привидения. Как призраки!
– Ты чересчур красиво рассуждаешь, – покачал он головой. – Но алименты мне придется платить не призракам!
– А у тебя зарплата почти призрачная – как раз будет впору. – Она недобро улыбалась. – Сколько ты получаешь? Алименты, кажется, составляют двадцать пять процентов? Так пожертвуй этими жалкими копейками! Ты на них даже штанов не купишь!
Так и будешь ходить в старых! И потом… Каждый настоящий актер должен хоть раз в жизни развестись!
– Зачем ты" издеваешься надо мной? – тяжело проговорил он. – Не моя вина, что я не стал актером… И что теперь? Надо долбить меня этим сто раз в день?! Спасибо, сыт! Жена достала!
Но она опять его не слушала:
– Я издеваюсь только над собой… Почему я люблю такое ничтожество?! Лакей! Лакей из российского телесериала! – Она резко отвернулась и закурила другую сигарету.
Саша сидел как оплеванный. Если бы он мог – давно бы ушел. Но в том и была беда, что не мог он уйти. Слишком сложно было от нее уходить. Ира часто-часто затягивалась, потом, все еще не оборачиваясь, спросила:
– Ну так что? Ты решился?
– Ладно, я приеду к тебе и буду с тобой жить, – медленно проговорил он. – Но ты не подумала, что про нас…
– Будут говорить? А мне плевать!
– А мне нет!.. И тебе тоже не советую на это плевать! Потому что твой муж только что был убит! Ты думала, как это все будет выглядеть?
– Тебя не будут подозревать.
– Положим, я не тяну на роль убийцы, и у меня нет таких денег, чтобы кого-то заказать… Но нервы нам следователь попортит.
– У меня уже нет нервов, все сгнило, рассыпалось, – ответила она. – Я тебе предлагаю все, что от меня осталось. Вот – я вся перед тобой. Глаза, волосы, характер, ну, все…
– Все-таки ты иногда говоришь, как будто роль читаешь, – рассмеялся он. – Двойка тебе, Ирочка, ненатурально сердишься. Поехали.
– Куда это?
– Ко мне. За вещами.
– И я… – Она вдруг испуганно ссутулилась, пряча глаза. – Я что же – увижусь.., с ней?
– А кто напрашивался на скандал? Ты? Вот ты и скандаль. А я веши соберу.
Скандала не вышло. Сашиной жены не было дома. Ребенок находился в садике. А ведь Ира пришла сюда, как на казнь. Она бы с радостью осталась на лавочке у подъезда, но, во-первых, там было прохладно – все же ноябрь. А во-вторых, она побоялась, что жена уломает Сашу остаться и она опять останется с носом. Уж лучше пойти туда и помучиться… И хотя никого не оказалось дома, она все равно мучилась, сидя на разложенном диванчике с не убранной еще постелью, пока Саша рылся в шкафах, выбирая оттуда предметы своего гардероба.
– Быстрее, – стуча зубами, поторапливала его Ира. – Еще вернется…
– Не вернется, она на работе до восьми вечера.
Придет только в девять.
– Что ж ты меня пугал скандалом?
– А я хотел посмотреть – храбрая ты или нет. Будешь за меня бороться?
– Буду. Убедился?
– Убедился, хотя все еще не верится. – Саша сильно дернул на себя заевший ящик, и на пол выпали дамские кружевные трусики.
Ира брезгливо улыбнулась, а он, очень смущенный, нагнулся и спрятал кружевную тряпицу обратно в ящик. Она сказала:
– Я тебя никогда не ревновала. Представляешь?
А вот теперь ревную.
– Ты не ревнуешь, ты просто нервничаешь. Ты вообще не умеешь ревновать. Боюсь, что и любить ты тоже не умеешь. – И Саша фальшиво запел:
– «Она была-а-а а-актрисою»…
– Ой, замолчи, Меладзе недоделанный! – охнула она. – Ты все собрал?
– Все, уматываем.
– А она не знает моего адреса?
– Ты шутишь…
А вечером Ира снова затосковала. Они сидели с Сашей на кухне, в ее квартире, и ужинали. Она впервые что-то приготовила за эти дни. И вдруг, случайно поглядев в угол, где стояла миска из-под собачьей еды, она вздохнула:
– А Плюшки все еще нет. Наверное, бедняжка уже погибла.
– Она вернется, – убеждал ее Саша. – Собака просто пережила сильное потрясение, у них это в порядке вещей после смерти хозяина. Сколько ей было лет?
– Восьмой год. Почти лысая… Зубы начали выпадать, глаза слезились… Она очень плохо видела…
На улице, без кормежки, без тепла ей не выжить…
Она пропадет.
– Ты не пробовала пройтись по району, поискать ее?..
– Нет, что ты?! Мне было страшно лишний раз выходить из дому.
– Тогда пошли сейчас! Поищем! Может, она бегает где-то рядом, но не может найти дом.
– Ладно, пошли, – вдруг решилась она. – Надо проветрить голову. Все не могу прийти в себя после этой проклятой редакции. Бывают же такие негодяи!
Он еще смел упрекать Костю в шантаже! А меня – в навязчивости! Если бы только Костя знал, как он отнесется ко мне…
– А вдруг Костя знал? – выдвинул Саша странную идею.
– Ты что – сдурел?!
– Ничуть. Не мог Костя не знать, во что превратился старый друг. Слушай, они в последнее время встречались?
– Вроде бы нет. Я о нем вообще забыла, об этом Игоре.
– А вдруг Костя не ждал от него помощи? – предположил Саша. – Вдруг он добивался одного: чтобы тот прослушал эту запись и испугался? А?
– Какая нелепость!
– Почему? Ты же видела, как он испугался! Я за ним следил! Он даже не пытался скрыть свои чувства, настолько его проняло! И он так был счастлив, когда запись кончилась! У меня такое ощущение, что он боялся услышать что-то еще…
– И ты думаешь, что Костя просто затянул меня в эту игру?! Да?!
– Могло быть и так!
– Я в это не верю! – Она встала из-за стола. – Не морочь мне голову. Пошли погуляем.
Они заперли квартиру и вышли на улицу. Ира медленно шла, запахнувшись в длинный серый плащ, и настороженно оглядывалась по сторонам. Саша поддерживал ее под локоть. Наступил час вечернего выгула собак. Их кругом было полно, но Плюшки среди них не было. Ира вдруг сказала: