– А ты бы как на моем месте поступила? Она знала, как меня зовут.
Она сказала: «Вы, наверное. Дана Сулимова?» Как я могла допустить, чтобы девка на меня донесла? Или тебе бы хотелось, чтобы вы с Ваней были повязаны одним делом?
– Нет. Но теперь у него большие проблемы… Ты верно сказала…
– Вы жили вместе?
– Да. Всего сутки.
– Как трагично ты выражаешься! – усмехнулась Дана. – Что – парень интересный?
– Пошла ты! – вспыхнула Муха. – Это были единственные сутки моей нормальной жизни! Единственные за всю эту осень!
– Ну, ничего не поделаешь… – Дана не решилась улыбнуться, боясь вызвать гнев девушки. – Чем-то приходится жертвовать.
– Слишком многим приходится мне жертвовать!
Понимаешь ты, сука, что на него теперь это дело станут вешать?
– Почему же на него?
– А на кого же еще? Не знаешь, как эти дела шьются? И конечно, ты останешься чиста!
– Я? – изумилась и рассердилась Дана. – А что ты мне предлагаешь? Пойти в тюрьму ради Ванькиной девки? Так он даже не был моим любовником!
Вот ты бы пошла? Пошла бы за него в тюрягу?
– При чем тут тюряга – он ее не убивал!
– Пусть докажет.
– Тебя могли видеть!
Дана кивнула:
– Конечно, могли. И наверное, видели. А я вот не могла контролировать обстановку. Никогда в жизни не пошла бы на такой дурацкий поступок… Если бы не ты, дорогая. Так что проблемы могут быть не у него, а у меня.
– Дай-то Бог! – воскликнула Муха. – Неужели ты тоже наконец попадешься?!
– Я один раз попалась, – напомнила ей Дана. – И больше такого не желаю. Что ты из себя строишь?
Тюрьмы испугалась? Да чего тебе бояться с такими деньгами?! Ты там будешь жить не хуже, чем Толгат в Америке!
Муха вздрогнула:
– Кстати… Он не собирается возвращаться? Ты ничего об этом не слышала?
Дана вместо ответа встала и поманила Муху за собой:
– Пойдем.
– Куда это?
– Надо сделать один звонок. Ты же мне не доверяешь? Тогда будешь присутствовать.
– Кому это ты будешь звонить? – вскочила Муха. – Ментам?!
– Да ты что? Какая же это будет добровольная явка с повинной? А тебе ведь нужна именно добровольная. Так получится, что я их на тебя наведу.
В жизни такими делами не занималась. Я позвоню адвокату Жумагалиева. Он все устроит, приедет за тобой, привезет тебе деньги. Можно открыть две кредитные карточки – на имя Алии и на имя… На чье имя?
– На имя моего отца, – обреченно ответила Муха. – Лучше он, чем мама…
– Хорошо, на имя твоего отца. Как его зовут.
– Боссарт Виктор Артурович.
Дана повторила вслух его имя и взяла Муху под руку – Как только он откроет эти два счета, бумаги будут привезены тебе. Потом, если ты нам не веришь, можно поехать в банк и проверить, сколько на счетах денег. Ты убедишься, что тебя никто не обманул.
Сто на одном, сто на другом. А потом ты пойдешь сдаваться. Сама!
– Даже без адвоката?
– Исключено. С ума сошла? Мы тебя довезем куда надо, но пойдешь сама. У них как раз уже начался рабочий день.
– А мне как раз так хочется жить, – вздохнула Муха. – Ладно, пошли.
Телефон оказался в коридоре. С первого взгляда, войдя в квартиру. Муха его даже не заметила – такой он был невзрачный. Дана ощупала аппарат, сняла трубку и, ловко пересчитывая пальцем ячейки, набрала номер.
– Яков Семенович? – заговорила она, дождавшись ответа. – Это я. Дания. Яков Семенович, можно открывать счета. Да, да. Она тут. Она все выслушала и согласна. – Дана отвела трубку от уха и приказала:
– Муха, представься и скажи, что согласна явиться с повинной.
Муха брезгливо поднесла трубку к уху и севшим голосом проговорила:
– Меня зовут Мухаббат, Боссарт Мухаббат Викторовна. Я согласна дать показания, что меня нанимал господин Жумагалиев.
– Очень хорошо, – услышала она низкий, неожиданно приятный голос. – Условия вам передали?
– Да. Деньги…
– Я сейчас этим займусь.
Муха оглянулась на Дану. Та стояла рядом и ждала. Муха спросила адвоката:
– Что будет с моей сестрой? Вы об этом уже подумали?
– Конечно. Ее немедленно отвезут в лучшую наркологическую клинику. Американские специалисты, новейшие методики лечения, внимательный персонал. Ей там будет хорошо.
– Как я могу это проверить?
– Послушайте, госпожа Боссарт, – внушительно ответил адвокат. – Вы ведь не с кем попало связались. Мы вам даем полную гарантию, что все условия будут выполнены.
– Какую же это гарантию? – недоверчиво переспросила Муха.
– Мы вызовем в Москву ваших родителей. Встречаться с ними в период следствия вы не сможете, но я отвечаю за то, что письмо от них вы прочтете. Вашим родителям вы поверите?
– Может быть. Не знаю. Вы можете их заставить говорить то, что вам нужно. Они все напишут, если вы их припугнете.
– Как с вами нелегко. В таком случае не знаю, как вы можете в этом убедиться.
– Я должна быть уверена, что с моей сестрой ничего не случится! – с надрывом произнесла Муха. – Я хочу это видеть своими глазами!
– Ну а что бы вы хотели видеть? То, как ее примут в клинику?
Муха заколебалась, потом ответила:
– Хотя бы.
– Ну ладно. – В его голосе зазвучало раздражение. – Времени на такие процедуры у нас нет. Но если вы нам настолько не доверяете, то поедем туда вместе. Я вообще не собирался ее туда везти лично. Надо дать машину, найти сопровождающего, оформить документы. Послушайте, а вы понимаете, что вас ждет, если милиция вас узнает в машине?
Или в клинике? Ведь там тоже есть внутренняя охрана. Вы представляете, как отнесутся к вашей сестре, если вас прихватят вместе с ней – в одной машине? Вам бы только этого не хватало? Она и так измучена.
Этот довод убедил Муху. Она набралась храбрости и довольно твердо сказала:
– Ну ладно. Пусть она едет туда без меня. Но деньги я должна проверить.
– Я сейчас займусь этим и привезу вам документы. Все, передайте трубку Дание.
Дана сказала адвокату еще несколько слов о том, что надо торопиться, и положила трубку. Она была бледнее обычного, если такое вообще возможно. Даже желтизна ее лица казалась блеклой.
– А теперь надо ждать, – сказала она. – Он приедет сюда, вы поедете в банк.
– А ты?
– Я останусь.
– И мы с тобой уже не увидимся? Ты даже свидетельских показаний не будешь давать?
– Да, насчет показаний, – сказала Дана. – Забыла тебе сказать. Упаси тебя Боже там заявить, что это я передавала тебе распоряжения Жумагалиева и деньги от него.
– Что же я должна говорить?
– Что виделась с ним лично, – объяснила Дана невозмутимым тоном. – Скажешь, что тебе велят.
Так нужно Жумагалиеву. Я тут ни при чем. Если меня впутают – будет хуже.
– Как тебе это удается всегда оставаться в стороне, а других топить? – задумчиво заметила Муха.
Дана ничего не ответила. Она медленно прошла в ту комнату, где стояла постель Алии, нашла в углу стул, села на него и, казалось, уснула, положив голову на скрещенные руки.
Муха присела к постели сестры и долго смотрела на нее. Та, казалось, спала. Этот сон был какой-то странный, мертвый, хотя слышалось ее дыхание. Муха никогда не видела у Алии такого выражения лица – в нем было что-то животное. "Ради кого я это делаю? – вдруг подумала она. – Ради нее? А что от нее осталось? А если она до конца жизни будет вот такой?
Ей все равно, есть у нее деньги или нет… Ради матери, отца?.. Так это тоже глупости. Им для счастья хватило бы восьми тысяч, которые у меня при себе.
Хватило бы навсегда. Так зачем я туда пойду? Семьи больше нет. А мне пропадать. Это бессмысленно".
– Когда же он приедет? – сказала Муха.
– Скоро, – раздался ответ из того угла, где дремала Дана. Она ответила немедленно, значит, все же не позволяла себе расслабиться.
– Скорей бы…
– Тебе так не терпится? – удивленно спросила Дана.
– Представь себе, мне не терпится!