– Вы нам очень усложнили дело, – сказал ей наконец Яков Семенович. – Упустили девчонку. Должны были ее держать тут до последнего. За что вы деньги получили?
– Возьмите их обратно, – ответила она. – Давайте это забудем.
Заказчик вдруг засмеялся:
– Да тут одна шайка-лейка! Что забудем?! Зачем мне дохлая киллерша? Зачем вы мне подсовываете труп?! Что – эта мертвечина даст показания?!
– Нет, показания теперь будет давать наша Дания, – очень вежливо и спокойно заявил адвокат.
Дана вскочила:
– Что?!
– Так, моя милая. – Адвокат подошел совсем близко. – Вам придется поработать за девушку, которую вы упустили. Ничего не поделаешь. Деньги можете не возвращать. Они вам пригодятся. Может быть.
– Я ничего не скажу! Что мне говорить?! – закричала Дана. – Я только расскажу, как вы платили мне, чтобы я помогла вам свалить Толегена! Это вам надо?! Это?! Вы что хотите – повесить все убийства на меня?! На слепую?! Да над вами смеяться будут!
– Скажешь, что наняла эту девицу по просьбе своего любовника, – невозмутимо заявил адвокат, попутно переходя на «ты». – Девица сделала свое дело и засветилась. Подали в розыск. Опасность угрожала твоему обожаемому Толегену, если девица заговорит. И ты решила ее убрать. Но тут уже можешь на Жумагалиева не ссылаться. Убрать ее ты скорее всего решила по своей личной инициативе.
Поступок любящей женщины – тебя многие поймут.
– Что вы говорите?!
– Спокойно, сперва выслушай меня, – отрезал тот – Девицу ты заманила сюда и сделала ей смертельную инъекцию… Так, тут можно поговорить о наркотиках вообще в твоей жизни.
– Вся ваша версия летит к черту! – закричала Дана. – Алия принимала наркотики, а Муха нет!
Я, конечно, не знаю, как выглядит сейчас Алия, а как Муха, но Муха мне сказала, что она с трудом узнала сестру! Вы что – хотите обмануть милицию с помощью такой грубой подставы?!
– Девицу ищут уже давно, – напомнил ей адвокат. – За такой срок она могла накачаться наркотиками и вообще от них умереть.
– У нее не хватает нескольких зубов!
– Значит, зубы ей за это время выбили, – невозмутимо сказал адвокат. – Ее тут никто не знает, кроме вас. Вы ее опознали на ощупь – и этого достаточно. Не привезут же родителей сюда только ради того, чтобы они опознали труп?
– Послушайте, за что же мне идти в тюрьму? – воскликнула Дана. – За те деньги, которые вы мне дали? Но это же мизер!
– Дадим больше, – вдруг подал голос заказчик Если все так и будет, как говорит Яков, – дадим больше. Я дам.
– Я не возьму…
Дана похолодела. Почти в точности повторялся ее разговор с Мухой. Только ей было совершенно не для кого идти на такую жертву… А эти двое не шутили.
Яков Семенович сказал:
– Не понимаешь, что л", ты все дело проорала..
От тебя немного просили, а ты и этого не смогла.
Ты что предпочитаешь – остаться тут… Или все-таки сделать, как я сказал?
– Вы убить меня хотите?
– Я ничего не хочу, курва…
Она никогда не слышала от адвоката таких выражений. Дана стояла как приговоренная, а мужчины были так близко от нее, что она слышала их дыхание.
Наконец она прошептала:
– Я не могу брать на себя убийство. Могу сознаться, что посредничала… Но не убийство..
– А кто же ее убил?
– Она сама!
– Это никому не понравится. Психология нам не нужна. Говорить будешь примерно вот так: «Девчонка села на иглу, просила у меня дозу. Я знала об этой ее слабости и специально подсунула ей этот препарат. Та и не подозревала, что там яд. Укололась, померла». Ты меня поняла?
– Я не могу Это умышленное убийство!
– Да, моя дорогая.
– Я больной человек! Вы что – не понимаете, что тюрьма меня убьет?
– А ты не понимала, на что шла?
И это она говорила Мухе… Дана оцепенела. Безвольно стояла, опустив руки, и понимала, что бежать ей не удастся. А если бежать – где прятаться? Адвокат вышел в коридор и позвонил кому-то по сотовому телефону. Через несколько минут в квартиру вошел еще один человек. Видимо, он ждал звонка внизу, в машине. Дана услышала звяканье ключей и тихий голос Якова Семеновича:
– Поезжай по этому адресу… Заберешь вещи. Дания, где вещи?
– На антресолях в крайней комнате… – проговорила она, как во сне.
– Заберешь сумку с антресолей, привезешь ее сюда, – продолжал адвокат. – И быстро. Спросят, что случилось, говори, что ты от Даны Сулимовой.
Особо там не разговаривай.
– А там в это время никого нет… – машинально пробормотала Дана.
– Привези сюда сумку и гляди ничего не потеряй. – Адвокат уже провожал третьего к порогу.
– Сумка клеенчатая.. – неизвестно зачем сказала Дана. – Цвет.. Не знаю какой.
И вдруг она заплакала. Уже полгода, как она забыла, что такое слезы. Несчастье сделало ее терпеливее, жестче, расчетливее. Она даже думала, что повреждены слезные железы, что-то случилось с нервами… А теперь убедилась – она может плакать, как раньше, только куда горше…
Она услышала, как человек с ключами ушел, как в комнату вошел Яков Семенович.
– Ну, теперь мы одни, – сказал адвокат.
– А ваш.., приятель вышел?
– Он уехал, ему тут нечего делать.
Дана повернула голову, прислушалась. По крайней мере, в комнате никого теперь не было, кроме нее и адвоката. Пока она плакала, пропустила уход заказчика. Она не решилась задать вопрос, откуда она может знать этого человека, почему ей знаком его глуховатый голос. Она понимала, что от этого вопроса ей может не поздоровиться.
– Давай все обсудим, – сказал адвокат. – Сейчас сюда привезут вещи Мухаббат. Мы переоденем Алию. Черт, у нее же руки… – Он наклонился и что-то сделал с телом. Дана слышала его тяжелое дыхание. Наконец он вздохнул и сказал:
– Еще бы немного, и мы бы ее не одели… Так вот, мы ее переодеваем. Суем ей паспорт сестры. После этого она становится Мухаббат. Запоминай.
– Я запоминаю… – вяло сказала Дана.
– Про Алию забудь.
– А ее паспорт?
– Я его сожгу.
– Значит, она пропала навсегда, – машинально заметила Дана.
– Ну, разумеется! По твоей вине! Ты по уговору должна была следить за обеими девчонками, глаз с них не спускать!
– Каких глаз? – усмехнулась Дана.
Яков Семенович запнулся и заметил:
– И в самом деле, нечего было со слепой связываться. Чересчур много ты из себя строила. И так легко, как ты, никто Толегена не продавал. Хорошая компания. Слепая, больная и безумная! Вот вам и результат.
– Лучше бы вы нашли Муху, – внезапно сказала Дана. – С ней еще будет много хлопот.
– Например?
– Может, ее уже опознали по фотороботу и схватили! – высказала версию Дана. – А вы тут хотите нарядить труп в ее тряпки. Да вы понимаете, чем это может кончиться?!
Это соображение адвоката явно встревожило.
– Помолчи, дура! – отрезал он. – Что теперь гадать! Когда мы дадим им этот труп, они прекратят розыск. Твоя Муха сможет летать спокойно.
– Она не выйдет на свет.
– Выйдет, когда узнает, что ее взяли. Она все поймет и расслабится. Все равно без документов дальше Москвы не уйдет! Тогда мы ее все равно возьмем. Рано или поздно, она появится. Хотя бы затем, чтобы взять свой паспорт у меня на даче. Я там оставлю человека, чтобы он ее ждал.
Дана задумалась и в конце концов посоветовала:
– Оставьте двоих.
– Что – она так опасна? У нее есть оружие?
– По-моему, теперь нет…
– Даже свой шприц она посеяла… – Адвокат, судя по всему, осматривал шприц, валявшийся на полу. – Чьи на нем отпечатки?
– Мухи, мои, Алии.
– Вот отпечатки Мухи нам не нужны.
Она услышала звяканье – адвокат осторожно подбирал шприц. Спустя минуту ей в руку ткнулось холодное стекло:
– Пощупай!
Она покорно оставила свои отпечатки. Потом адвокат возился с пальцами Алии. Затем шприц вернули в прежнее положение. Дана контролировала все, что происходило в комнате, как обычно. Но ее чувства и мысли были в странном оцепенении. Она сейчас была совершенно безвольна, совершенно покорна.
«Это конец, – подумала она. – И меня некому спасать. Даже за дурой Алией пришла сестра. А за мной никто не придет…»