Игорь знал жизнь и слышал о людях всякое. Они открывались ему каждый не самой лучшей стороны. Тайра и её душные родственнички нисколько не отличалась от остальных.
«Мусор. Они просто человеческий мусор!» — внезапно пришло в голову, и нервная гримаса исказила бесцветное лицо, на котором в миг налились кровью щёки и болезненно зарозовели.
Он уже было пожалел старика, как в первые минуты девчонку. Но теперь ни её, ни её сестрицу ему было совершенно не жаль. Семейка та ещё! Его мамка о нём хоть как-то беспокоилась. Даже не как-то, а очень себе конкретно. Лет до шестнадцати точно. А эти... о чём они только думают. Наверное, и так жить можно?
***
Через день, когда он ехал на такси и думал о девушке в холодильнике, которую он только что прикончил, ни о чём уже не жалел. Про себя он считал, что она сама виновата во всём, от начала и до конца. Проклятье или нет, холодильник сыграл в её жизни решающую, самую главную роль. Всё началось с холодильника, холодильником и закончилось.
С самого начала он думал о Тайре, как о крысе, что попалась в мышеловку. Как об одной из тех, что он убивал прежде в подвале, каждый день, жалея для них яда.
Конечно, он не хотел, не планировал становиться убийцей. Он думал, что просто облапошит её и заберёт денежки за квартиру себе. Она, дурочка, считала, что он такой из себя благодетель, который готов биться за неё с открытым забралом. А сама хитрила, подлизывалась. Грязная потаскушка. Он подозревал, что с работой в ресторане что-то не чисто. Но внутренний дикарь, потребитель и собственник сторонился этих подозрений. Предпочитал видеть в ней невинную, чистую девочку. Она же не красилась, как шлюшка, одевалась неброско. Вот и обманула.
Зря он привыкал к ней. Зря подумал, что они похожи. Что нашёл родную душу. Ведь знал. Всегда знал, что девки грязные, им неведомо, что такое настоящий порядок. А неуёмная сексуальность, развратность, которая разбередила в нём животное? Он предпочитал оставаться слеп. Но теперь-то, теперь он понял, как ошибался!
Часть 3. Смешливый
Игорь ежедневно навещал свой подвальчик. Стоя на перекрестке за рекламной тумбой, он наблюдал за входом, и за дедом, если он в это время показывался наружу. Игорь довольно хорошо изучил режим дня Сибарова. Старик был не особо вариативен и выползал из подвальчика в определенные часы.
С утра дед делал променад по кварталу, изучая окрестные улочки. Далеко от мастерской он не отходил никогда. Возможно, боялся заблудиться. Обнаружив невдалеке магазинчик, в обед он наведывался туда. Вечером тоже гулял, шаркая по асфальту тапочками и боязливо оглядываясь. Похоже, он не смог или не додумался распаковать свои вещи. Как в попыхах обул резиновые шлёпки и засаленный пиджак что висел на вешалке в коридоре, так ходил в них, не снимая. Всё в его новом положении пугало. Место жительства, отсутствие знакомых лиц и особенно в последнее время — пенсия. Её обычно приносила мужиковатая грузная почтальонша. Теперь же деньги заканчивались, и он переживал, что почтальонша не знает, где он.
— Интересно. Неужели, он до сих пор не нашел труп? — удивлялся Игорь, и, немного понаблюдав за стариком, уходил в поисках работы. Он искал агентство недвижимости, куда можно устроиться агентом. Обратная дорога тоже часто лежала мимо подвальчика. Он старался не упустить момент. Знал, что к нему наверняка будут вопросы, и хотел быть во всеоружии.
Примерно через две недели случилось. Он шёл мимо в обед. У подвальчика стояла полицейская машина, а внутри мастерской раздавались истерические вопли. Игорь остановился. В дверях появились люди в форме. Они волоком тащили старика, а тот упирался и визжал, как резаный. Вскоре подъехала ещё парочка машин, фургоны, из которых выскочили люди в штатском, и криминалисты в униформе с чемоданчиками. Место происшествия оцепили.
Одна из машин остановилась чуть поодаль, но Игорь её не заметил. Из машины вышел молодой человек и, осматриваясь, пошёл к месту преступления. Среди людей, толпившихся возле мастерской, Игорь увидел соседку деда. Ту, что принесла Тайре квитки. Она давала показания. Похоже, это она поспособствовала раскрытию тайны подвальчика.
— Вот, значит, как...— сказал Игорь вслух.