— Номер, цвет не запомнили? Может, кто-то помогал ему этот столик выносить?
— Я на такие вещи внимания и не обращаю. Но мужчина был один. Столик небольшой, если по частям разобрать, и один мужик вполне справится, — грустно вздохнула она.
Маша замерла на месте.
«Столик туалетный. Ковбойские ботинки...»
Как-то раз она заметила в портфеле у Гоши мешок, когда мыла полы. А в мешке лежали коричневые ковбойские ботинки. Острый носок одного из них торчал из дыры в пакете. Маша тогда глубже засунула ботинок в пакет и, закрыв сумку, положила её на стул, чтоб не мешала. Лишних вопросов она никогда не задавала и про ботинки быстро забыла.
Сбоку, в поле зрения, появилась чёрная тень, и Маша медленно обернулась. В толпе стоял мужчина в чёрной кепке. Люди, машины, кричащие яркими цветами билборды моментально отступили. Даже звуки вокруг резко сбавили громкость. Маша наконец-то чётко увидела человека, преследовавшего её почти целый год. Именно его взгляд буравил затылок каждый раз, когда она одиноко пробиралась домой тёмными дворами.
Она даже прищурилась, рассматривая его: курчавые волосы, молодое лицо, хитрые смешливые глаза, спортивное телосложение. Тёмно-коричнева кожаная куртка сидела, плотно обтягивая фигуру сверху. Ниже пояса он был в тёмно-серых спортивных штанах.
«Это именно он. Тот самый тип! Лицо холодное, расчётливое. Однозначно маньяк!» — девушка встрепенулась, скинув клубок мыслей, и побежала прочь. Кричать и доказывать что-то не имело смысла. Он бы испарился в один миг. Как всегда это делал раньше.
Пока она шла на работу, оглядываясь, её раздирали противоречия. Если бы не Гоша, маньяк давно уже растерзал её, коли так отчаянно домогается её почти ежедневно. Но откуда у Гоши те ботинки? Что маньяк он? Сразу два маньяка по её душу? Не много ли? Нет. Гоше хотелось доверять сейчас, как никогда.
***
Она не могла избавиться от мыслей об этом, и вечером речь снова зашла про туалетный столик «Пионы».
— А-а, столик? Я позвонил по объявлению, и хозяйка сказала, что французский прованс уже продан.
— А в котором часу это было? После работы?
— Часов в шесть… А что?
— Нужно было с утра звонить. Упустили…
Маша включила телевизор и стала нажимать на кнопки, в поисках хорошего фильма. Её взгляд остановился на новостях.
— Послушаем? Сегодня в двух кварталах от нас женщину…
—…Следователи предполагают, что вчерашнее прecтyпление произошло на бытовой почве. Продавая подержанный туалетный столик, хозяйка настаивала на слишком высокой цене, что могло в итоге привести к конфликту… Также рассматривают версию, что yбийcтво совершил «чёрный риэлтор», потому что квартира ранее была выставлена на продажу…
— Наша полиция нас бережёт, — усмехнулся Гоша. — Одна версия неожиданней другой, а воз и ныне там! Висяков наплодили за пять лет…
— Почему за пять?
— Я в городе уже пять лет и вижу, как работают эти стражи порядка. Только наш квартал, возьми. Чем не пример? После «советов»… опытные следаки ушли безвозвратно, — без интереса добавил он.
— Слушай, а что за ботинки клёвые такие со шпорами? Откуда они у тебя?
— Какие ботинки?
— Видела однажды, у тебя из портфеля торчали.
Голос её был резкий, визгливый и слова она эти будто выплюнула ему в лицо.
Лицо Егора Мясоедова вдруг стало белым, как кусок алебастра. Не моргая, он несколько минут смотрел на Машу в упор и в глазах её отчётливо видел страх. Он даже слышал, как быстро бьётся её сердце. Видел, что сидя на краешке любимого кресла, она готова в любой момент сорваться и убежать. Убежать от него. Она тоже считает его зверем...
Игорь немного помялся, закрывая глаза и снова открывая. Лицо вдруг задёргалось под напором тысячи ледяных игл. Глаза заморгали часто-часто, и в голове появилась мрачная, как осеннее небо за окном, мысль: «Игорь, Гоша, Егор... какая, собственно, разница? Итог всегда один».
Двумя руками он прогладил лицо, помял его, разгоняя кровь на бледном лице, шумно вдохнул воздух и спросил:
— Хочешь прогуляться? Покажу тебе одно очень интересное местечко...
***
Маша не помнила, как оделась, вышла. Тело одеревенело, не в силах сопротивляться. Кровь отлила от головы, мешая трезво мыслить. Так, молча они дошли до автобусной остановки. Молча проехали два квартала и вышли на окраине города, недалеко от супермаркета. Впереди на пустыре колосилась заросшая мелким кустарником и травой, высотой почти в человеческий рост, бывшая территория мукомольного завода, частично занятая под гаражи. Маша была ещё маленькой, но помнила, как его сносили в 2000-х. За пустырем с одной стороны начинался новый городской район, который только-только начинали застраивать, а с другой дымили огромные градирни ТЭЦ.