Фандорин: Под дождем?
Ян: Почему под дождем? А, вы про плащ. Я устроил лабораторию во флигеле. Это там, через двор.
Входят супруги Борецкие. За ними Маса, встает у дверей, сложив руки на груди.
Лидия Анатольевна: Это совершенно невыносимо! Когда закончится этот кошмар? Инга, что это такое? Немедленно иди в свою комнату и не возвращайся, пока не приведешь себя в надлежащий вид!
Фандорин: У вас обоих мокрые туфли. Могу я узнать, почему?
Супруги переглядываются, молчат.
Станислав Иосифович (отведя Фандорина в сторону, вполголоса): Эраст Петрович, у Лидочки была истерика. Она выбежала в сад, под дождь. Я за ней, с зонтом. Насилу уговорил вернуться… Только начала успокаиваться, и тут ваш азиат. «Давай гостиная, быстро!» Ей-богу, можно бы и поделикатней…
Ян и Инга тоже отходят в сторону.
Инга: Мама права… Слуга Эраста Петровича чуть не выволок меня из комнаты. Не смотри на меня. Я в таком виде.
Ян (рассеянно): В каком виде?
Инга (показывая на полотенце): Ну вот это…
Ян: Ах, ради Бога, что за ерунда! У меня вакцина разложилась! Три кролика исдохли. Осталась одна крольчиха, последняя!
Инга: Господи, ты хоть что-нибудь замечаешь кроме своих кроликов?
Ян (застыв, глядит поверх ее плеча и показыва ет на лежащее тело): Да… Например, вот это.
Инга оборачивается и вскрикивает.
Слюньков, стоящий ближе всех к телу, тоже оборачивается и шарахается в сторону.
Лидия Анатольевна ахает.
Станислав Иосифович: Зачем вы велели снова перенести сюда Казимира?
Фандорин: Это не Казимир Иосифович. Это мистер Д-Диксон.
Ян: Англичанин?!
Всеобщее замешательство.
Фандорин: Да. Кто-то выстрелил в него вот из этого окна. Сломанная нога не позволила мне преследовать убийцу.
Лидия Анатольевна: Боже, Станислав, увези меня отсюда! В усадьбе убийца!
Фандорин: Я бы выразился точнее.
Лидия Анатольевна: Как?
Фандорин: Убийца в этой к-комнате.
Полная тишина.
Присутствующие пугливо оглядываются, будто в комнате может прятаться кто-то еще. Потом смысл сказанного до них доходит, и они с ужасом смотрят друг на друга.
Станислав Иосифович: Позвольте, но кроме нас в доме есть и слуги!
Из-за левой кулисы высовывается голова Аркаши – оказывается, он подслушивает.
Фандорин: Разумеется. Это только в британских уголовных романах слуга не может быть убийцей, поскольку он не д-джентльмен. Мы же, слава Богу, в России живем, у нас слуги тоже люди… Прислугой занимается мой помощник.
Инга: Зачем …этому человеку понадобилось убивать доктора? Кому мог помешать мистер Диксон?
Станислав Иосифович: Что за глупый вопрос! Среди нас опасный безумец, маньяк! (Ко сится на Яна, который сосредоточенно возится со шприцем.) Лидочка, ты права. Мы немедленно уезжаем.
Слюньков (подойдя к Яну, вполголоса): Ян Казимирович, прошу извинить, что в такую минуту… Но мне тоже хотелось бы поскорее отсюда уехать. Вы вступаете в права наследства. Не желаете ли воспользоваться услугами нашей фирмы?
Ян: У меня ничего нет кроме этого чертова веера, да и тот теперь ищи-свищи!
Слюньков: Фирма «Слюньков и Слюньков» ведет самые запутанные дела, в том числе и по розыску утраченного наследства… Искать буду не по-казенному (кивает в сторону Фандорина), а со всем пылом души. Как лицо неравнодушное и рассчитывающее на справедливое вознаграждение. Вам только нужно подписать поручение, что я уполномочен вами на розыск. Я и бумажечку подготовил… (Достает из кармана халата листок. Обма кивает ручку в стоящую на столе чернильницу.) Не угодно ли?
Ян: Отстаньте. Не до вас!
Слюньков: При розыске имущества берем комиссионные, но самые умеренные…
Ян: Иммунитет, как создать иммунитет? (Слюньк ову.) Что? А, веер… Ладно, давайте. Какая разница? (Подписывает поручение, едва в него заглянув.)
Слюньков: Благодарю. Не пожалеете. А веер я вам всенепременно разыщу.
Станислав Иосифович: Инга, мы уезжаем.
Инга: Да как же я уеду? Это теперь мой дом! Это у меня в доме случилось две смерти. Это у меня в доме обокрали Яна, похитили веер ценою в миллион!
Фандорин: Миллион вору не достанется. Коллекционеров, готовых выложить за веер такие деньги, в мире по пальцам пересчитать, и каждый будет предупрежден полицией.
Лидия Анатольевна: Я уверена, что веер украли не для продажи. Зачем его продавать, если он волшебный? Махнешь восемь раз, пропоешь «Намме» (достает бумажку, читает): «Нам-мехо-рэнгеке», и будет у тебя не миллион, а все сокровища земли.
Фандорин: Про волшебство – разумеется, чушь, сказки. Это раз. Если же похититель верит в мистику, ему следует помнить, что веер выполняет лишь волю законного владельца. Это два. А еще есть три – некое д-дополнительное условие…
Слюньков: Какое еще «три»?
Станислав Иосифович: Что за условие? Вы про него прежде не говорили.
Фандорин: Я не сказал про Шлем Дао? Что-то отвлекло… Это средневековый шлем особенной формы, предмет редкий, но все же его можно увидеть в некоторых музеях и частных коллекциях. Считается, что шлем защищает от обоих начал – и от чрезмерного жара Ян, и от чрезмерного холода Инь. Любые волшебные м-манипуляции, согласно китайским поверьям, полагается совершать, защитив голову Шлемом Дао. Я говорил об этом покойному Сигизмунду Иосифовичу во время нашей японской встречи.
Ян: О чем мы говорим? Какой-то бред!
Лидия Анатольевна: Шлем, защищающий и от Зла, и от Добра! Как это тонко, как это по-китайски!
Фаддей: Прощения просим. Это часом не такой железный горшок с рогами, навроде как у жука?
Фандорин: Да. И с маленьким зеркалом вот здесь. (Показывает на лоб.) А почему вы спрашиваете?
Фаддей: Так есть такой. В ермитаже, в стеклянном коробе прибратый. Барин завсегда сам с его пыль протирали, слуг ни-ни, не подпушали.
Возгласы удивления.
Фандорин: Эрмитаж? Что это?
Инга: Павильон. В саду. Там хранится дядина коллекция.
Фандорин: Значит, Шлем Дао у Борецкого уже был… Вот почему он не проявил интереса к моему рассказу. Хм, любопытно, что завещание разъединяет веер и шлем, отдавая их двум разным наследникам. Сдается мне, что Сигизмунд Иосифович не очень-то хотел, чтобы веер явил свои чары…
Инга (берет Яна за руку, вполголоса): Завещание разъединяет, а мы объединим, правда?
Ян: Дребедень. Белиберда. А ты всерьез слушаешь… У меня беда, я в тупике. Неужели мне не одолеть проклятого Николайера? (Возбужденно.) Разве что попробовать капроновой кислотой? Да-да, непременно капроновой!
Порывисто бежит к двери, Маса преграждает ему путь.
Фандорин: Ян Казимирович, господа! В связи с произошедшим здесь убийством я вынужден поместить всех и каждого под д-домашний арест. Никто никуда не уйдет и не уедет. Все должны находиться у себя в комнате вплоть до приезда полиции. За исправником уже послано.
Ян: Лаборатория – это и есть моя комната.
Супруги Борецкие и Слюньков возмущенно шумят («По какому, собственно праву!» «Я не останусь в этом ужасном доме ни на одну минуту!» «Но у меня срочные дела в городе!»). Инга молча смотрит на Фандорина.
Фандорин (веско): Никто – никуда – не уедет.