Занавес начинает закрываться и свет меркнуть ещё на предыдущей реплике Лидии Анатольевны. Завершается сцена под истерический хохот Борецкой, повторяющей: «Мерзавец! Мерзавец! Мерзавец!»
9. От «А» до «Д»
Маса и Глаша сидят на скамейке.
Глаша: Масаил Иванович, а у вас в Японии девушки красивые?
Маса: Абсорютно. (Придвигается ближе.)
Глаша (отодвигаясь, но совсем чуть-чуть): А больше чернявых или светленьких? Ну, блондинок или брюнеток?
Маса: Брюнетки борьсе. (Снова придвигается. Наклоняется к Глашиным волосам, шумно втягивает носом воздух.) Бозественный аромат.
Глаша (смущаясь): Как вы красиво говорите. Ещё красивше, чем Аркаша…
Маса: Горова гореть. (Показывает на голову.) Грудь бореть. (Кладёт руку на сердце.)
Глаша: Правда?
Маса (заглядывает ей в лицо): Граз горубой. (Целует.) Губы горячий.
Глаша: Быстрый какой! (Слегка отталкивает его рукой, но тут же гладит по стриженной ёжиком голове.) Это у вас такие куафюры носят? Щекотная!
Маса: Бобрик.
Наклонив голову, щекочет Глаше нос. Она хохочет. Воспользовавшись этим, Маса обнимает её.
Входит Фаддей. Глаша, ойкнув, вскакивает и убегает.
Фаддей: Шалапутка.
Маса (нисколько не смутившись, встаёт и степенно кланяется): Фаддэй-сан. Добрый вечер.
Фаддей: И вам того же. (Садится на скамейку. Некоторое время оба молчат.) Охо-хо.
Маса (со вздохом): Нэ.
Фаддей: Вот и я говорю. Один брат помер, за ним второй. Я их обоих годков на двадцать постарее буду, а всё живу, не призывает Господь. У вас-то в Азии как? Если господин помер?
Маса (показывает, будто крест-накрест взрезает себе живот): Сэппуку. Харакири.
Фаддей: Во-во. Без ножа зарезали. Вся имущества ныне Инге Станиславовне отписана. Ладно. А я-то как? Мне-то куда? Оставят тут жительствовать или попросят со двора?
Маса (качает головой): Беда.
Фаддей: То-то что беда.
Молчат, вздыхая.
Маса: Доктор Диксон давно?
Фаддей: Что давно?
Маса (показывая вокруг): Дома давно?
Фаддей: У нас, что ли? Месяца три. (Показывает три пальца.) Барин как стал болеть, пожелал доктора, и чтоб непременно англичанина, к нашим доверия не имел. Дал объявление в газету, ну этот и явился. Понимаете?
Маса (кивает): Да. Ангричанин, газета. (Немного подумав.) Добрый доктор?
Фаддей: Кто его знает. Чужая душа — потёмки.
Маса (недовольно тряхнув головой): Доктор — дока? Доктор — дрянь?
Фаддей: А, хороший ли он доктор? Да чего ж хорошего, если барин помер. С евоными английскими лекарствами совсем расхворался, да и помер.
Маса достаёт свой свиток, смотрит в него.
Маса (резюмируя): Доктор дусегуб. (Встаёт, кланяется.) До свидания, Фаддэй-сан. Говорить господин.
Поворачивается, входит в левую половину сцены, свет за ним медленно гаснет. Фаддей таращится японцу вслед.
10. Окно
Открывается левая часть сцены. У стола Фандорин и Диксон. Справа входит Маса, видит доктора, замирает в нерешительности, потом достаёт свой свиток, тушечницу, кисть и быстро пишет сверху вниз, постепенно разматывая свиток.
Диксон (он то ли нетрезв, то ли не в себе, то ли и то, и другое): …Я сделал autopsy. It's a real mystery! Пилил rib cage (Что не может объяснить по-русски, показывает жестами.) Не инфарктус! Пилил cranium. He инсультус! Причина смерти не обнаружена! Он просто упал и умер! Совершенно здоровый человек!
Фандорин: Я просил также исследовать содержимое фляги. На п-предмет яда. Исследовали?
Диксон (икнув): Какой яд? Нет там никакой яд!
Фандорин: Вы провели анализ или нет?
Диксон: Да-да, провёл. Обыкновенный бренди. Не очень хороший, но крепкий.
Фандорин: Крепкий? Откуда вы знаете?
Диксон: Попробовал. Когда увидел, что яда нет.
Маса отрывает часть свитка, с поклоном подаёт Фандорину, тот читает.