Опускается на корточки, делает Инге укол.
Фандорин (Масе, указывая на лежащий веер): Сэнсу-о… Боку ни…
Маса подаёт ему веер, Фандорин осторожно, будто заряженную мину, его рассматривает.
Фандорин: Что за ч-чёрт! На бумажной части иероглиф «солнце», а на деревянной «луна»! И откуда тут полоска папиросной бумаги?
Фаддей: Это я давеча подклеил. Снял бумажку с деревяшки, залатал, снова приклеил. Клей самолучший, намертво схватил. Вон как аккуратненько стало, не стыдно людям показать.
Фандорин: Боже мой, вы приклеили шиворот-навыворот… (Смотрит на Ингу.) Я сплю! Это сон! Она думала, что сделает миру хуже, а себе лучше, но вышло наоборот… Мир стал лучше — столбняк побеждён… И моя нога срослась — от удара… Это что, чудо?
Инга издаёт громкий стон. Ян помогает ей сесть. Она хочет что-то сказать, но лишь мычит.
Ян: Жизнь спасена, но поражение бациллами Николайера слишком сильное. Боюсь, бедная кузина останется парализованной. Но всё равно, вакцина работает!
Фандорин встаёт с кресла.
Фаддей: Куда вы, батюшка? Сидите, на вас лица нет.
Фандорин: Уступлю место д-даме.
Ян и Фаддей переносят Ингу в кресло, она мычит.
Фандорин (бормочет): Есть много в небесах и на земле такого, что нашей мудрости, Гораций, и не снилось… (Поворачивает веер то так, то этак.) Ах, Фаддей Поликарпович, что вы натворили! Добро перепутали со Злом, да ещё прихватили самолучшим клеем, намертво. Как же теперь разобраться-то?
Фаддей: Уж как-нито разберёмся. Верно, Масаил Иваныч?
Маса: Борьшое деро.