– Плюгавый, – передразнила его Оливия. – Ты не соскакивай с темы, балбес. Выкладывай, что интересного в городе происходит. Не находили ли твои братья, к примеру, человеческих останков? Обглоданных костей, гниющих трупов без частей тел и прочих радостей какого-нибудь дебиловатого сатаниста. Напомню, расскажешь что-нибудь интересное, получишь пару хрустящих купюр на бухло.
– Или очередной подзатыльник, – кисло буркнул Иезекииль. Бездомный закурил самокрутку и, стрельнув глазами по сторонам, понизил шепот. – Есть кое-что, сестра. Шимус с Пятнадцатого шоссе нашел примерно неделю назад жмурика. Жмур как жмур, вроде, но у него дыра в пузе была и кишки пропали. А! И еще левой ноги не было. Словно её…
– Отгрызли, – закончила за него Оливия. – Так, это уже интересно. Где нашли жмура, и кто это был?
– Хуй его знает, сестра. Вроде обычный «пиджак». Шимус говорил, что даже бумажник не тронули. Знатно мы тогда виски набрались. Хех.
– Где нашли тело?
– В доках. В старой части. Шимус там часто шляется. Говорит, что и ночи не проходит, чтобы под утро очередной жмурик не появился. Жить как-то надо, сестра.
– Не прибедняйся, Из. На тебя работает табун бездомных, которые несут тебе все, что находят или воруют, – покачала головой Оливия. – Вплоть до всякого говна и наркоты.
– И это тоже, – поджал толстые слюнявые губы Иезекииль. – Короче. Жмурика нашли в старой части доков. Возле ангара, принадлежавшего когда-то «Плачущей Иве». Ну, знаешь, где лед варили в промышленных масштабах?
– Я знаю, где это, Из. Твой парень не заметил чего-нибудь странного?
– Заметил, но память у меня что-то худая стала, – елейно улыбнулся Иезекииль, заставив Оливию засопеть.
– Так я тебе её поправлю, гнойное ты существо, – прошипела она. – Вот возьму свой дробовик и наведаюсь в твое логово, а потом отдеру тебя в жопу этим самым дробовиком, пока из твоей жопы все потраченные мной минуты не вывалятся.
– Как грубо, сестра.
– Иди в пизду, Из. Выкладывай, – велела Оливия, пропустив мимо ушей тихий смешок Малита.
– На стене рядом с телом знак какой-то был намалеван. Кровищей, прикинь?
– Что за знак?
– Я такого раньше не видел. Это район «Сынов Порядка», но они такой херней не страдают, точно тебе говорю. Если и убивают, то так, что концов потом не найдешь. Да и знак у них другой. А этот… Шимус говорил что-то про три рожи и какие-то странные закорючки.
– Стигийцы, – прошипел Малит, но Регина тут же на него шикнула.
– У жмура, кстати, рожа тоже была странной. Словно он жуткое что-то увидел, – хмыкнул Иезекииль. – Если вам надо, Шимус покажет, где нашел тело.
– Надо. Сам-то прогуляться не хочешь?
– Нет.
– А надо бы, Из. С тобой твой паренек будет более искренним, – улыбнулась Оливия, заставив собеседника вздохнуть. – Это единственный жмур, у которого кишки отсуствовали?
– Куда там. Я запретил своим в центральном парке ночью ошиваться после того, как там трое наших пропали. Их утром нашли. В пруду, блядь, плавали, и все без намека на кровь. У двоих тоже дыры в животе были и полное отсутствие кишков. Но это было месяц назад.
– Сука ты, Иезекииль, – вздохнула монахиня. – Я же просила рассказывать о всяком необычном говне.
– Запамятовал, сестра. Отсутствие денег сильно сказывается на моей памяти, – оскалился желтыми зубами бездомный.
– Ладно. Будут тебе деньги, сливорожий, – хмыкнула Оливия. – Когда мы можем навестить доки?
– В три часа нормально? Шимуса я предупрежу.
– И свою блядскую рожу не забудь захватить, – напомнила монахиня, после чего положила трубку. – Подонок и лоботряс.
– Это ваш осведомитель?
– Один из немногих, лучший проныра в Городе. Мимо него ни одна дрянь не прошмыгнет. Всегда в курсе всех делишек в городе, Малит, – кивнула Регина. – Один минус. Воняет, как стадо стероидных свиней. Сам скоро убедишься. Оливия, стандартный набор брать?
– Нет. С нами редитум. Не думаю, что кто-то из стигийцев все еще там. Надо хорошенько осмотреть склад, авось и найдем чего интересного, – покачала головой Оливия. – Плюс, на Иза ступор нападает, когда он мой дробовик видит.
– Почему? – невинно поинтересовался демон.
– А я как-то раз его ему в жопу засунула, – просто ответила монахиня и, вздохнув, поднялась со стула. – Плакал он тогда очень грустно. Собирайтесь. Надо еще машину заправить.
Когда машина выехала на Пятнадцатое шоссе, Оливия, до этого молчавшая, включила старенькую магнитолу, которая наполнила салон приглушенной музыкой. Малит, мирно дремавший на заднем сиденье, проснулся и, поймав взгляд монахини в зеркале заднего вида, елейно улыбнулся, когда услышал слова песни.