– Жирная моя, – облизнулся Ситис, уставившись на Оливию маленькими глазами.
– Кого ты там, блядь, жирной назвал? – вспылила монахиня, заставив демонов рассмеяться. – За это я лично разнесу твою скукоженную рожу!
– Кричи, девица. Кричи. Твоя участь уже предрешена. Даже редитум вам не помог, – Комед перестал смеяться, когда увидел, что только что мирно лежащий на полу Малит, исчез. – Где он?!
– Был здесь! Вот прям тут и был! – заканючили остальные братья, но гнев старшего было не унять.
– Сбежал. А вы так надеялись на его помощь, – хмыкнул Комед и тут же удивленно уставился на огненную руку, пробившую ему грудь. А услышав за спиной грозный голос Малита, съежился и захныкал. – Он не сбежал, братья…
– Верно, проклятый, – Малит, принявший истинный вид, злобно рассмеялся и, выпустив из другой руки две толстые огненные нити, прибил к полу и Ситиса с Фамесом. Тщетно зубастая пасть изрыгала яд и пыталась перегрызть путы. Огонь был сильнее, и тесный вагон сразу наполнился удушливой вонью паленого мяса.
– Он обещал! Обещал, что не…
Комед шикнул, приказывая Ситису заткнуться, а затем с ненавистью посмотрел на Малита, который обжигал его сморщенную кожу адским пламенем.
– Мы вернемся, редитум. Мы еще вернемся, – усмехнулся он. – Ад не сможет удержать нас…
– Не сможет, если я отправлю вас туда целиком, – мрачный смех демона заставил Оливию и Регину неприятно поежиться. Сестры вновь завладели оружием и сейчас просто наблюдали за разговором. Оливия поморщилась, когда одна из огненных нитей Малита вспыхнула еще ярче, а затем разорвала Фамеса на две части, которые тут же испарились в черной вспышке. Комед заорал, когда другая нить испепелила Ситиса, не успевшего даже ругнуться на прощание, а затем взвыл сам, когда огненные руки Малита принялись рвать его на куски. Методично и размеренно.
– И когда ты проснулся? – ехидно спросила Оливия. Малит, принявший привычный облик, отряхнул руки и заговорщицки улыбнулся.
– В тот момент, когда Фамес снял маску.
– А моргнуть или чихнуть было выше твоих сил? – возмутилась монахиня, а затем махнула рукой. – Хотя, насрать. Расскажешь за стаканом кофе. И платишь, блядь, ты. За платье, кстати, тоже.
Глава четвертая. Мясник.
Обслуживающий персонал ресторана «Красный дракон, летящий над бездной» даже не удивился, когда в зал вошла странная троица, состоящая из двух девушек в рваных черных платьях и щегольски одетого мужчины в черном костюме. Пожалуй, только мужчина был идеально чист, а вот женщины оставляли мокрые следы на полу и смотрели на вылупившихся на них посетителей взглядом красного дракона, жаждавшего крови и копченых ребрышек.
Когда первая оторопь спала, посетители принялись негромко бубнить, обсуждая внешний вид девушек. До того момента, когда полная девушка небольшого роста вздохнула, помассировала виски толстыми ладошками и, обведя зал взглядом убийцы, громко рявкнула, заставив всех замолчать:
– Ебала завалили!
– Сестра Оливия, это грубо, – мягко вставил Малит, с усмешкой наблюдая за тем, как посетители старательно прячут глаза и вспоминают о еде на своих столах.
– Нет, это мягко, – поправила его Регина, занимая столик у окна. – Было бы грубо в другом случае. Если бы Оливия пристрелила парочку мудаков. Но она устала и хочет есть, а когда она хочет есть, то ей лень даже на курок нажать.
– Истинно так, сестра, – подчеркнуто вежливо ответила Оливия и, улыбнувшись, добавила: – В этой сраной дыре есть официанты?
– Добрый день, – когда к столу подошел невысокий азиат с черной вязью татуировки на шее, Оливия скривилась.
– Добрый? Прострелить бы тебе колено, да Господь против того, чтобы его слуги калечили официантов. Не Средние века на дворе. Значит, так. Тарелку лапши с цыпленком, творожное пирожное и кофе с коньяком. И если цыпленок будет холодным, то я обязательно нарушу заповедь и добавлю в лапшу твое горячее филе.
– Эм… А вы что-нибудь будете? – неловко улыбнулся официант, поворачиваясь к Регине и Малиту.
– Лососевый сет и чай на ваш выбор, – отмахнулась монахиня.
– Виски, пожалуйста, – улыбнулся Малит и, дождавшись, когда официант уйдет выполнять заказ, тактично поцокал языком. – Мне кажется, что вы на взводе, и разбор поимки Стигийских братьев следует отложить на потом.
– Хрен ты угадал, черноглазый, – буркнула Оливия, вытирая руки горячей салфеткой. – Какого, простите мою душу грешную, хуя ты так долго валялся в псевдокоме и изображал из себя спящего младенца? У нас из оружия только пара пистолетов и была, а против палачей Ада этого мало.