Рыкнув, он поднырнул под дробовик Оливии и коротко взмахнул рукой, отбрасывая монахиню к книжному шкафу. Пухлая Оливия врезалась в книги и с тяжелым стоном упала на пол, выронив оружие. Демон яростно оскалился и, уклонившись от выстрелов Регины, пинком отправил вторую монахиню в дверной проем. Он подобрал с пола винтовку и резким движением челюстей просто перекусил её пополам, после чего отбросил покореженное оружие в сторону и направился в сторону затихшей в коридоре Регины, которая потеряла сознание. Однако, склонившись, Мясник снова дернулся, когда в спину ему впились пули. Обычные пули, не причинившие особой боли, но удесятерившие ярость.
– Гнойный копрофил! Прыщавый хуесос! Тупая песья пизда! – орал Иуда Моисей, с грацией ковбоя выпускавший по пуле через ругательство из своего револьвера. Пули впивались в плоть проклятого, но тот, злобно ворча, медленно шел к королю, который отчаянно сражался за свой дворец и свою жизнь. Демон не обратил внимания на рабыню, чей визг превратился в жуткий хрип, когда тяжелая нога опустилась на её голову, и та, отвратительно чавкнув, лопнула, словно спелый арбуз. С каждым шагом Мясник становился все быстрее и быстрее, после чего, дойдя до Иуды Моисея, резко схватил короля за шею и коротким ударом под дых выбил из легких воздух.
– Я отрублю все, что у тебя торчит, грешник! – прошипел демон, приблизив серое лицо короля к своей морде. – Я высосу твои кости, а кожу пущу на новый хвост. Твое оголенное мясо познает боль от соли, а каждый миг вечности ты будешь испытывать такую муку, о которой никто не знает.
– Любите вы сосать, – устало выдохнула Оливия, добираясь до дробовика. Она передернула цевье и выпустила в спину демона последнюю горсть дроби. – Малит! Ты там опять заснул?!
– Нет, – моментально ответил редитум, появляясь из темного угла. Глаза Мясника расширились сначала от удивления, а потом в них загорелся ужас, когда огненные лапы Малита обвили обезображенное тело демона и принялись рвать его на куски. – Ступай домой, Нерод. Владыка ждет объяснений!
– Смилуйся, брат! – захлебнулся криком Мясник, когда Малит меланхолично оторвал у него правую руку. Он взвыл, когда следом исчезла во вспышке права рука. – Он обещал…
– Кто обещал? – вцепился в слова проклятого демон. – О чем ты?
– Нет. Он убьет меня, если я скажу. Он обещал…
– Что обещал? Кто он? – голос Малита вдруг заполнил собой все помещение, а Иуда Моисей, икнув, потерял сознание, мешком свалившись на пол. Мясник скривил в гримасе боли губы и покачал головой, после чего резко наклонил её, подставившись под огненную руку Малита.
– Это начало, редитум. Начало конца, – выплюнул Мясник и самостоятельно отделил голову от тела.
– Загадки. Любите вы, блядь, загадки, – буркнула Оливия. Она, хромая приблизилась к Регине и отвесила монахине пару звонких пощечин. Та, открыв глаза, недовольно застонала. – Живая?
– Живая. Только ребра болят.
– Срастутся, – улыбнулась Оливия. – Смачно ты его нафаршировала. Иуда Моисей у тебя теперь до Страшного суда в должниках ходить будет.
– Пусть сначала подмоется, – скривился Малит, принявший обычный облик.
– Обгадился? – вздохнула Оливия. – Любит он это дело. А это, блядь, еще кто?
Двери, ведущие в пентхаус короля, вдруг распахнулись, пропуская в помещение десяток вооруженных солдат в одинаковых черных комбинезонах. За их спинами невозмутимо стоял высокий темнокожий мужчина в черном костюме и солнцезащитных очках.
Он бросил в сторону дергающегося тела рабыни равнодушный взгляд, а затем, переступив его, подошел к Оливии и Регине, которые, пробурчав что-то ругательное, бросили оружие на пол и подняли руки.
– Специальный агент Майлз Честерфилд, – тихо произнес мужчина, снимая очки и внимательно обводя бардак, устроенный сестрами. Он поднял бровь, увидев валяющегося в луже собственных экскрементов короля, и, зажав нос, кивнул в сторону балкона. – Прошу за мной.
– Этому есть разумное объяснение, – пробормотала Оливия, когда вышла на свежий воздух и закурила сигарету.
– Не сомневаюсь. Но меня не интересует, что здесь произошло. Счастливая улица не находится в моей юрисдикции.
– Значит, вы нас не будете арестовывать? – уточнила Регина.
– А есть за что? – вопросом на вопрос ответил агент. Монахиня покачала головой, и он кивнул.
– И что вам тогда надо? – спросила Оливия. – Ваше ведомство нас не очень-то жалует. Последний раз нам даже ультиматум выдвинули, чтобы мы покинули Новый Вегас в течение трех часов.
– Отношение изменилось. Ваши услуги нужны моему начальству. Внизу ждет машина.
– У нас есть машина.