– Да о них кто только не слышал, – ответила Оливия. – Ребята появились примерно лет семь назад и меньше чем за месяц поставили на уши весь Город.
– Да. Это я знаю, – ехидно бросил демон. – Показательные обряды с литрами бутафорской крови, сотнями голых девушек и тысячами козлиных черепов. Откуда взялось это глупое суеверие насчет козла?
– Оттуда, откуда и ты. Вашему брату в Средние века казалось забавным пугать мирян, меняя рожу на козлиную морду. Вот и расплачиваетесь до сих пор, – пожала плечами монахиня. – Но Чернильные обмудки на этом деле собаку съели. Шутка ли, почти четверть миллиона населения Города – их члены. Ну и пёзды, само собой. Актеры, певцы, художники и писатели – все ломанулись к ним, как одержимые. Внезапно стало круто почитать Дьявола.
– Нам от этого никакой пользы. Это фикция. На самом деле они в него не верят, – хмыкнул Малит, закуривая сигарету. – Это дополнительный пунктик к скандальному имиджу. Мода.
– Мода. Абы кого они к себе не принимают, – ответила Регина, вбивая во встроенный поисковый клиент ключевые слова. – Только сливки общества.
– Угу. Сливки. Из ближайшего толчка, – кивнула Оливия. – Есть что-нибудь интересное?
– Есть. На почтовом ящике обнаружилось удаленное письмо с приглашением. Посмотри, – Регина ткнула пальцем в экран, на котором переливалось всеми оттенками черного то самое приглашение. – Красиво, конечно, но слишком уж гламурно на мой взгляд.
– Ни адреса, ни телефона. Как и всегда, – хмыкнула монахиня, присаживаясь на стул рядом. – Только кнопка и красивые картинки. Кстати, как-то слишком уж самонадеянно удалять письмо таким образом. Он, что, думал, что его никто не найдет?
– Возможно, он хотел, чтобы его нашли, – задумчиво произнес демон и улыбнулся. – Мне нравится эта игра.
– Игра?
– Конечно. Понятно же, что падшие к исчезновению этого человека не причастны. Все эти кресты, ругань, кровь на стене… это бутафория.
– Смотрите, – нахмурилась Регина, нажав на кнопку «Начать обряд посвящения». После нажатия компьютер открыл в браузере страницу с официального сайта «святых». На ней, как и в письме, было слишком много черного цвета, рогатых демонов и голых женщин, застывших в неудобных позах и вцепившихся в перевернутые пентаграммы. Помимо картинок был и текст, вызвавший пристальный интерес монахинь и Малита.
– «Приветствуем тебя, решивший ступить на путь Тьмы», – прочла Оливия и фыркнула. – Пиздец фолликулярный. Как в дешевых фильмах. «Твоя душа черна, а сердце холодно. Но недостаточно для нас. Лишь тот, кто все помыслы свои готов на алтарь положить, достоин места рядом с нами. Докажи, что достоин права вступить в семью. Или сдохни, если червь сомнения сильнее твоего желания».
– Здесь есть карта, – буркнула Регина, вызвав на экран карту города. – Вот. Южный квартал. Перекресток Четырех улиц.
– Вижу, – кивнула Оливия. – Маркер стоит у одного из домов. Что там?
– Хм… Ничего. Заброшенная постройка, – монахиня вздрогнула, когда карта исчезла и появилась угрожающая надпись. «Удали письмо и отправляйся на первое испытание».
– Ладно. Отправимся. Здесь нам делать больше нечего, – хмыкнула Оливия, бросая окурок в мутный аквариум. Она на секунду замерла, а потом повернулась к Регине. – Погоди. А там не сказано, что он должен засрать свою квартиру?
– Нет. Пусто. «Удали письмо и отправляйся на первое испытание», – Малит тихо рассмеялся и покачал головой.
– Мне нравится эта игра. Пойдемте же, сестры. Время не ждет!
– Угу. Только сенатору позвоню, – вздохнула Оливия. – Сраный пластиковый псих. Как же бесит его улыбка. Может, он робот? Помнишь, Иуда Моисей себе такого же как-то заказывал? Скалился очень похоже…
Перекресток Четырех улиц был мрачной достопримечательностью Южного квартала. И дело было в том, что каждую из четырех улиц контролировала какая-нибудь группировка. Ладно бы, если это были обычные банды, состоящие из разношерстных молодцев, выбивающих дерьмо из случайных прохожих. Но только не здесь.
Первую из Четырех занимали чернокожие «Дочери Ананси». Суровые и жестокие женщины, которые железной рукой подавили всех неугодных и превратили улицу в свое маленькое королевство. Плохо было тем, кто решил перейти дорогу Дочерям. Его тело находилось на перекрестке, обычно без головы и без единой капли крови. Слухи о жестокости Дочерей чаще всего были правдой. Кто-то поговаривал, что именно они принесли в город культы вуду.
Вторая улица была под контролем «Рыжих забияк». Ирландские пьянчуги, дебоширы и хулиганы. Если человек решался пройти днем по Второй улице, то к выходу из неё часто оказывался избит и гол. Рыжие не чурались снимать со своих жертв даже трусы и носки, ну а когда напивались, то доставалось всем. Отдельные головорезы не боялись заходить на чужие улицы, где заводили потасовки с враждебными группировками.