– Так. Ты меня заебал, – Оливия резко выстрелила в воздух, заставив физиономию вздрогнуть. – Я считаю до трех. Либо ты пиздуешь за Ароном, либо я прострелю ворота и твое хилое тело. Раз.
– Уймись, добрая женщина…
– Два. Палец мой уже дрожит на курке, – предупредила Оливия, направляя оружие на физиономию.
– Ладно. Ладно, – поспешно буркнул тот и, закрыв окошко, добавил: – Сейчас приведу Арона. Шо за люди, а? Приходят в чужой дом и палить начинают. Исааком клянусь, безобразие.
Ворота открылись через пятнадцать минут, когда монахини и улыбающийся демон успели выкурить по две сигареты и обменяться ехидными шуточками. Ворота открыл высокий подтянутый мужчина. Он ласково пригладил торчащие пейсы и елейно улыбнулся Оливии, которая одарила его самой жуткой улыбкой из своего арсенала.
– Сестра Оливия, – промурлыкал он. – Какая честь для бедных «Воробьев».
– Ой, завязывай кривляться, – отмахнулась монахиня, подходя ближе. – Ты что-то похудел, Арон. Маца с плесенью попалась?
– Шо вы, сестра Оливия. Заботы занимают ум наш и медленно сжирают тело, – улыбнулся тот, хитро посматривая на Малита. – Шо за поц рядом с вами? Новобранец?
– Типа того.
Малит мелодично рассмеялся, но в разговор влезать не стал, предоставив его Оливии.
– Ладно. Я сразу к делу, ибо времени нет.
– О, да, сестра Оливия. Время – деньги, – Арон ненавязчиво потер пальцы, заставив монахиню скривиться. Та вздохнула и, достав откуда-то пару мятых бумажек, сунула их «воробью». – Таки мало, сестра.
– Таки, блядь, кризис, Арон, – хмыкнула она и, отпихнув мужчину в сторону, первой вошла в ворота. Ухмыляющийся Малит и меланхоличная Регина направились за ней, даже не взглянув на улыбающегося «воробья».
– Чем могу, как говорится? – Арон скрестил руки на груди и прислонился к стене. Оливия задумчиво обвела темные окна, из которых на нее таращилось не менее сотни любопытных глаз, и, вздохнув, указала рукой на здание.
– Возле этого дома никто два дня назад не отирался?
– Кто-то отирался, – потер куцую бородку Арон. – Голубок один. Напомаженный, напуганный. Типичный поц. Он Гилю суну пару сотен, и тот его пропустил. Вроде как фотограф, что всякие заброшенные дома фотографировать любит.
– Не гони, Арон. Вы, блядь, никого к себе не пускаете. Сидите за забором и трясетесь, что кто-то ваших баб обрюхатит. Уверяю тебя, в Городе есть бабы посимпатичнее ваших.
– О, это жестоко, сестра, – усмехнулся Арон и, задумчиво хмыкнув, кивнул. – Но правда ваша. Голубок был настойчив, а Гиль туп, потому и пропустил его за пару бумажек. Голубок недолго там бродил. Через десять минут вышел, вызвал такси и умчался. Шо ему на заброшенной мельнице понадобилось, ума не приложу.
– Этот голубок – известный блогер. Даниэль Гомес. А его работодатель – член Сената, Дик Линдон. Слышал о таком?
– Слышал, – коротко бросил Арон. – Но нам плевать на сенат и Диков Линдонов.
– Будет не плевать, когда сюда приедет фургон «Горцев».
Арон закусил губу и покачал головой.
– Да, да. Нечего хмурить рожу. Этот блогер очень важен сенатору Линдону.
– Видать, очень, раз он вас нанял.
– Не нанял, а заставил. Тот еще урод, – фыркнула Оливия. Глаза Арона подобрели, и на губах снова заиграла улыбка. – Нам бы осмотреть здание, Арон. Обещаю, что мы быстро.
– Ладно, – кивнул мужчина, посмотрев на нахохлившихся «воробьев», наблюдавших за диалогом на почтительном расстоянии. – Вы же помогли нам, когда тот безумный поц убивал тут направо и налево. Будем считать, что мы квиты.
– Экий ты, блядь, гладкий, – поморщилась Оливия. – Этот безумный поц, как ты его назвал, поубивал кучу «воробьев», да и остальным улицам досталось. А ты считаешь, что пустить нас в заброшенный дом – это справедливая плата? Вспомни, мы не взяли с Эли ни единой монеты за свою работу. Или мне с ней самой поговорить?
– А может, выпустить безумного поца обратно? – задумчиво бросила Регина и улыбнулась, когда лицо Арона побледнело. – Нет? А шо такое?
– Злые вы, – чуть подумав, ответил Арон и, вздохнув, согласился. – Ладно. У вас есть полчаса на осмотр здания. Пока Эли в отъезде, я здесь заправляю, но многим не понравится, если всякие чужаки будут по нашей улице носиться. Полчаса, сестра Оливия. Это максимум. Шо вы от меня хотите? Я и так слишком добр.
– Жадный ты, как жаба, – честно ответила Оливия, пожимая руку «воробья». – Проводишь нас до входа? И только заикнись об оплате. Отстрелю тебе яйца мигом.
– Злая вы, сестра Оливия, – ехидно улыбнулся Малит и, мурлыкая песенку, направился следом за Ароном и монахинями.