– Отчасти ты прав, черноглазый, – Оливия закурила сигарету и приоткрыла окно. – Плосколицый – давняя знаменитость этого блядского Города. Известный шоумен, барыга и любитель женского тела.
– Несколько специфичный любитель. К примеру, он любит орально ублажать дам, – подала голос Регина, разбираясь с капсулой, найденной на мельнице.
– Простите? – поднял бровь демон.
– Да пиздолиз он редкостный, – грубо буркнула Оливия. – Странный очень. Знаешь, почему его зовут Плосколицым?
– Нет, – улыбнулся Малит, закуривая сигарету.
– Ходили слухи, что однажды Плосколицый, тогда еще Фрэнк Грэнни, ухлестывал за одной смазливой девицей, которая была любовницей одного печально известного криминального босса Жан Пьера по прозвищу Молот. Ухлестывал, это еще слабо сказано, – улыбнулась монахиня. – Они трахались везде, где только можно, а Фрэнки очень любил вылизывать свою подружку. Словно пес шелудивый, знаешь ли. Как-то прознал об этом Молот и решил наказать любовничков. Нагрянул на съемную квартиру Фрэнки и избил пиздолиза до синевы, но тот лишь поморщился и вырубил Молота стулом по башке. Потом закинулся колесами, схватил подружку и нырнул в машину. Дальше, фантастика. Девица ведет машину, за машиной гонится разозленный Молот со своими молодцами, а Фрэнки под кайфом отлизывает девице, пока та несется на бешеной скорости вперед.
– Предвижу славный финал, – рассмеялся Малит.
– Такого даже ваш брат не предвидел. Короче. Девица кончает, теряет управление и влетает в стену дома на Шестьдесят Восьмой улице. Она всмятку, машина всмятку, а Фрэнки живой. Только рожа набок съехала. В больнице его вроде подштопали, но рожа так и осталась сплюснутой. Но и это еще не все. Во время этой погони с кунилингусом Фрэнки немного головой двинулся. Пришел он в офис Молота и изрешетил старого бандита из пулемета. А еще всех его молодцов. Просто в кровавую кашу, представляешь? К моему удивлению, его не посадили. Сказались связи на самом верху, ибо шоумен из Фрэнки отменный. Отделался условным сроком, а потом и его списали, как канцелярскую ошибку. С того момента Фрэнки стали все звать Плосколицым, а сеть его клубов прославилась на весь мир. К твоим услугам все, что хочешь, если есть деньги. Плосколицый и наркотой барыжит, и рабов продает, и даже оружием торгует. Ну а учитывая, что он стал вообще наглухо ебнутым, к нему никто не суется. Кроме баб. Те сразу течь начинают, как только упоминаешь язык Фрэнки. Я не удивлена, что Чернильные святые указали в качестве места для испытания один из его клубов. Плосколицый – шоумен. Такой, который способен из говна сделать нечто, о чем потом веками трепаться будут.
– Какой интересный тип, – хмыкнул демон, прищуривая глаза. – В Аду такие на вес золота.
– Он пока не торопится в Ад, – улыбнулась Оливия. – Пиздолиз невероятно везучий. Сколько раз на него устраивали покушения, а ему хоть бы хны. Даже царапины на блядской плоской роже не найдешь.
– Проблем не будет? – уточнил Малит, когда Оливия припарковалась возле клуба со странным названием «Влажная щель».
– Кто ж знает, черноглазый. Если у мозгов Плосколицего нет критических дней, то не будет, – вздохнула монахиня и посмотрела на часы. – Пошли. У нас час остался, пока Линдон окончательно не озверел.
Однако, войдя в клуб, монахини в который раз переглянулись. Демон хищно оскалился и потянул носом воздух. Мало того, что в клубе воняло серой, так еще и валяющиеся на полу молодые люди в странных одеждах добавляли к тяжелому запаху ароматы собственных немытых тел.
Подойдя к ближайшему телу, Оливия без сожаления пнула его носком ботинка и скривила лицо, когда тело мучительно застонало и уставилось на монахиню красными безумными глазами.
– Слышь, торчок поиметый, – громко произнесла Оливия, закуривая сигарету. – Что тут случилось, и где вся охрана?
– Бля… – промычал «торчок», с трудом поднимаясь на ноги. Он обвел рассеянным взглядом танцевальный зал и глупо хихикнул. – Туса была огонь. Вот ваще прям огонь.
– Нормально говори, распиздяй, – одернула его монахиня, влепив парню подзатыльник. Тот пошатнулся от удара, но устоял на ногах, а потом поморщился, будто ему клизму поставили.
– Туса, говорю, огонь была. Плосколицый сам себя переплюнул. Девки рогатые. С хвостами. Голые, сука. Сладкие. Огонь везде. Крики. И музло четкое такое. Металлическое прям. Аж в душу проникало.
– В душу? Да у тебя её нет, души этой, – ругнулась Оливия. – Непохоже, что тут черти веселились. Обычная дискотека, как и бывает у Плосколицего.
– Не, ты чего, – помотал головой «торчок», доставая из кармана красную капсулу. Точь в точь как найденная на мельнице «Воробьев». – Сначала закинься, а потом сама увидишь. Только пять минут погоди. Вставит, гарантирую.