– О, как, – хмыкнула Регина, беря в руки каспулу. – Ставлю сотку, что состав идентичен тому, что мы нашли ранее.
– Тебе удалось узнать, что там?
– Ничего особенного. Дикая смесь галлюциногенов и синтетики. Неудивительно, что он суккубов видел, – пожала плечами монахиня. Но сестры вздрогнули, когда в центре танцевального зала вдруг зажегся огромный проекционный телевизор, на котором появился странный тип в не менее странной черной маске, прикрывающей лицо. Впрочем, и без маски было понятно, что незнакомец толст и обладает торчащими в разные стороны патлами пшеничного цвета. Он гадко рассмеялся, словно наслаждаясь удивлением на лицах монахинь, а потом закурил толстую сигару и выпустил в помещение призрачный дым.
– Значит, вы никак не угомонитесь, сестры, – голос у толстяка был на редкость противным, хриплым и сальным.
– Ага. Не привыкли прятаться, когда на горизонте возникает заплывшая жиром морда, – грубо буркнула Оливия, вытаскивая из сумки дробовик. – Видал, шут? Выходи и познакомься с единственным в мире выбивателем дури из головы. Гарантия качества. Для жирных скидки.
– О, как это грубо. Использовать недостатки других и жалить ими, как раскаленным железом, – издевательски ответил незнакомец. Малит слабо скрежетнул зубами и закрыл глаза, но тут же их открыл, когда раздался мерзкий смех. – Не тужься, редитум. Меня здесь нет, а мои следы тщательно убраны.
– Вижу. Иначе бы я вас давно нашел, – процедил демон. – Но вы мне неизвестны. Отсюда вопрос. Кто вы?
– Всему свое время, гадкий ловец. О, да. Я знаю, кто ты. Знаю, как тебя ненавидят собственные собратья. Знаешь, иногда дерьмо случается, и ты становишься нелюбимым сыном, – хохотнул толстяк, – хотя всего-то депортировал обратно пару братишек и сестренок. Признаться, я удивился, когда ты вышел на след последних из ордена святой Ангелины. А потом плюнул и подтер задницу. Так даже веселее.
– Погоди-ка, блядский ты жиртрест, – процедила Оливия. – Значит, все эти случаи – твоих рук дело?
– Ой, виноват. Можете отлупить меня, если поймаете, – усмехнулся незнакомец, обдав монахиню призрачным дымом. – Но вам же понравилось, да? Ну признайся, сестра. Ты испытала возбуждение, когда разносила одержимых Луксур из дробовика?
– Иди ты на хуй, извращенец! – рявкнула монахиня. – Покажи только свою рожу. Мгновенно нашпигую её холодной дробью.
– Эти демоны, которых мы депортировали, – твоих рук дело? – тихо спросила Регина. Толстяк вздохнул и слабо кивнул.
– Да, сестра. Как думаешь, мне теперь не дадут значок отличника?
– Прекрати дурачиться и покажи свой истинный лик! – прокричал Малит, щелкая пальцами. И удивился, когда понял, что по-прежнему стоит в человеческом облике. – Что это значит?
– Упс, – рассмеялся толстяк. – Маленькая шалость. Мне не нужно, чтобы ты в гневе спалил это славное место похоти и порока. Я вложил немало сил, чтобы оно стало приманкой для слабаков. Ну же. Посмотри, как славно они валяются, пока тьма пожирает их души.
– Экий ты коварный мудила, – покачала головой Оливия. – Как тебя хоть зовут?
– Коварный. Самую малость, – согласился незнакомец. – Зовите меня Барри.
– Дурацкое имя. Совсем не страшное, – хмыкнула монахиня. – Хотя, чего от тебя еще ожидать. Значит, все эти демоны – твоих рук дело?
– Именно. Ваши ордена мне только мешают. Каждый мнит себя спасителем, хотя эти ублюдки не заслуживают спасения. Посмотри, сестра. Разве ты готова спасти блюющего торчка, который два часа назад лизал ноги стриптизерам? А у него жена дома и двое детишек. Эка печаль, да? Я тебе отвечу. Человечек слаб на передок. Когда появляются стоящие соблазны, он сам несет в мои ладошки свою душу. А ты и тебе подобные их спасают. Нельзя так. Вся работа насмарку. Знаешь, каких усилий мне стоило создать эти клубы, расписать Плосколицему лизуну программу и запустить рекламу в СМИ? А все ради них. Черных и гниющих человеческих душонок. Но тут на сцену вылезают ордена и несут слово Его с огнем и мечом. Спрашивается, оно вам надо?
– Надо. Мы клятву давали, чтобы ты и тебе подобные не сталкивали человечество с пути.
– Понимаю. Правое дело, но зарплата хреновая, – усмехнулся толстяк. – Поэтому советую уйти с моего пути, пока еще можете.
– Да вот еще, – возмутилась Регина. – Вам только дай слабину, сразу весь Город заебете.
– Я надеялся на такой ответ, – Оливия вздохнула и покачала головой, когда раздался хриплый смех. – Большая часть ваших собратьев уже вне игры, но вы, почему-то, усердно сопротивляетесь. Хотите спасти всех?