– Ты за словами-то следи, выедок, – процедила Оливия, передергивая цевье. – И чего ты не показываешься? Боишься, что мы тебя дразнить будем, жиробасина?
– Весь план насмарку, тупые кобылы! – бушевал Бариэль. Малит, внимательно вертя головой по сторонам, вдруг рыкнул и, бросившись в темный угол, схватил что-то большое и тяжелое. – Пусти, сраный редитум! Изгой!
– Довольно прятаться, Бариэль! – строго произнес Малит, выталкивая в круг света карикатурного толстяка в кожаной одежде. Лицо Бариэля было скрыто за металлической маской, изображавшей скорбную эмоцию. – Яви свой лик.
– Я лично испепелю тебя, выродок! – прошипел толстяк, не обращая внимания на нацеленное на него оружие. Он повернулся к монахиням и разразился надсадным смехом. – А вас я заживо сварю в желчи. Высосу ваши глаза, а кости пущу на колотушки!
– Подрасти сначала, – ответила Оливия. Она покачала головой и, поджав губы, спросила: – Зачем тебе все это? Мог бы сам убить Малита и не устраивать этот дешевый цирк.
– Зачем? Тупые бабы, – ругнулся Падший. – Вы слишком тупы, чтобы понять все изящество моего плана.
– Тебе так кажется, – спокойно ответил Малит, по-прежнему держась за покалеченную руку. – Твой план слишком прост для Падшего, но признаю, что изящность в нем тоже есть.
– Может, прояснишь, черноглазый? Только без этих своих видений, – спросила Оливия. Демон кивнул и улыбнулся.
– Бариэль – Падший. Он последовал за Владыкой, когда разразилась Первая война. А потом дал задний ход, как и другие трусы.
– МОЛЧАТЬ! – рявкнул Бариэль, сдергивая с лица маску. Регина поморщилась и отвела взгляд, а Оливия поцокала языком и покачала головой. Но толстяк вдруг странно изогнулся, захрипел и с быстротой молнии метнулся сначала к Малиту, которого сильным ударом впечатал в стену, а затем к сестрам, которые даже не пошевелились, когда Падший вырвал у них из рук оружие и мощными ударами швырнул на пол. – Я буду говорить, жалкие ублюдки!
– Это что сейчас было? Взрыв гормонов? – спросила Оливия Малита. Демон покачал головой и тревожно посмотрел на Бариэля, который увеличился в размерах и превратился в высокого человека, чье лицо было обезображено жутким ожогом.
– Истинный лик Падшего, – вздохнул Малит и поморщился.
– Я дал задний ход, как ты выразился, не потому, что испугался, а потому что меня обманули, убогий тупица, – прошипел Падший, склоняясь над демоном. – Мне обещали место у Престола, а что я получил в итоге? Испорченное лицо и потерю дома.
– Твои братья приняли наказание с достоинством. Они стали иерархами и ближайшими советниками Владыки.
– Марионетками они стали, редитум. Не будь наивным, как сиська тупой прошмандовки, – буркнул Бариэль. – Ни власти, ни свободы. Одна иллюзия.
– И ты отказался примкнуть к Владыке в изгнании, – усмехнулся демон. – И теперь обязан вечность скитаться по земле среди тех, кого ненавидишь.
– О, ты проницателен, редитум. Но все так же туп! – крикнул Падший, вертясь волчком вокруг демона и сестер. – Вы все тупы и привязаны к рельсам, а поезд глупости все переезжает вас и переезжает…
– Хватит цитировать всяких клоунов, балбес, – устало попросила его Оливия и, услышав гадкий смех, закусила губу.
– Все шло по плану, пока ваш сраный выбор не вмешался опять, – продолжил Бариэль. – Да, ты прав, редитум. Я скитался по земле. Тысячи лет я скитался и наблюдал. Наблюдал, как любимая игрушка Создателя скатывается в пропасть. И вроде бы все хорошо, человечество погружается в тьму, а значит, Судный день близок так же, как и конец моих скитаний. Но… Вылезли вы…
– Ордена, – понимающе кивнула Регина. – Они не давали человечеству окончательно загнуться и впитать тьму.
– Именно, – презрительно подтвердил Падший. – Сраные ордена бились за каждую душу, в которую проникла тьма. Объединялись с редитумами и отправляли проклятых обратно. Гребаное Равновесие во всей красе.
– Тогда тебе пришла в голову идея нарушить Равновесие, блядин ты сын, – вздохнула Оливия.
– Конечно. Владыка Зла, конечно, могуч и убеждать умеет, но его легионы сильно разрослись со времен Первой войны, – усмехнулся Бариэль, расхаживая взад-вперед. – Их убедить проще всего. Посеять смуту в их черных душах. Столкнуть с пути и соблазнить их мясом смертных. Думаете, что я один за всем стою? Мне достаточно было помочь одному или двум демонам, а уж они разносили заразу остальным. На землю хлынули легионы проклятых, которые смущали и сталкивали светлые души с тропы. Но ордена все еще боролись за Равновесие. Как и редитумы. Новое общество не построить без болезненного и заразного взрыва, который пошатнет вашу веру. Это война, люди. Война за ваши души, и она продолжается тысячелетия. И продолжалась бы, не будь я столь умен.