Наружная дверь захлопнулась, а перед моими глазами вспыхнул голо-экран.
«Внимание! Деконтаминация невозможна. Среда класса „омикрон“».
Я заозиралась: что бы ни означало это самое «омикрон», провал процедуры обеззараживания означал только одно.
— Над нами накапливается плазменный заряд, — равнодушно сообщила Аянами. Я выругалась и потянула из-за спины «флоганеф». От выстрела в такой конуре моим щитам безвариантный конец, но это все же не прямой удар ионизированного газа.
«Ну что ж такое, мы еще даже не начали!»
Рей успела быстрее.
Рука в тяжелой перчатке скафандра легла на внутреннюю дверь шлюза, и металл вокруг нее мгновенно покрылся окалиной. А потом пальцы слегка сжались. Я мотнула головой, выгоняя оттуда звон, прыгнула вперед — вслед за обломками двери и смазанной тенью в камуфляжном скафандре. Сзади гулко треснул разряд, но я уже катилась по коридору корпуса.
Вся из себя такая неочищенная, заразная и живая.
В коридоре было темно, и я, поднимаясь, снова зажгла фонари. Рей преспокойно отиралась под стенкой, изучая окрестности, ничего похожего на людей среди обломков шлюза не обнаружилось, — так что меня пока все устроило. Кроме собственной тупости, конечно. Оно-то понятно, я не обязана была знать, да и без Аянами я бы справилась, но все же…
— Спасибо, Рей, — буркнула я.
— Не за что.
Синдзи облегченно бурчал что-то в наушниках, фоном общались Каору и Майя, а я припоминала карту и все трясла головой: применение боевой энергетики стабильно давало мне по среднему уху. Коридор корпуса должен был поворачивать налево через три метра, потом был большой зал, где наши активные сканеры обнаружили людей, потом — три пролета вверх по лестнице, к административному центру базы. Был еще лифт, но после сумасшедшего шлюза меня к здешней технике не влекло.
Я жестом предложила Рей двигаться со мной, и неспешно пошла вперед. Одну дверь кто-то с мясом вырвал из пазов. Я изучила повреждение с профессиональным интересом, поморщилась и заглянула в помещение — скорчером вперед.
— Синдзи, возьми картинку на анализ, — сказала я, сглотнув. — Прогони через компьютер. Мне нужны причины смерти.
Бывший офис охраны по колено был завален трупами. Судя по всему, тела сюда стаскивали и складывали. А еще их, по-моему, предварительно ели. Разбираться в подробностях времени не было, да особо и не хотелось. Ну вот, а теперь надо заставить себя сделать шаг вперед, оставляя эту комнату за спиной. Блин, их всех раздели — кого после смерти, кого до. А еще…
Хватит, Аска. Хватит.
— Обрабатывается, — глухо сказал Синдзи. — П-пришли уточненные данные сканеров. Лужа протобионта занимает пятнадцать к-квадратных километров. П-почти идеальный круг.
— Дай угадаю. Центр круга — база?
— Да. Если т-точнее — оранжереи.
Я фыркнула. Ну еще бы: это там, где возится какая-то крупная дрянь.
— К-как выжившие? — спросил Синдзи.
— Как найдем — скажу.
В эфире повисла нехорошая тишина.
— Эээ… — выдавил наконец Синдзи. — Т-ты только что прошла мимо одного… А т-теперь и Рей.
Я остановилась, упала на колено и описала стволом широкую дугу. Рей тоже притормозила и теперь загадочно молчала слева и чуть позади. Сердце пока еще оставалось в грудной клетке, но это ненадолго. Повторяй про себя: чертовы нервы, чертовы нервы…
— Синдзи, — позвала я. — Сканеры не сбоят?
— Н-нет.
— Я тоже ничего не вижу, — отозвалась Аянами. — Но в коридоре странный переменный фон.
Радиация и впрямь скакала — на несколько микрозивертов в минуту, но это не может обмануть сенсоры фрегата, вот прямо никак-никак не может. И тем не менее. Коридор словно бы пульсировал, мое сердце рвалось ему навстречу, в горле стоял шипастый комок — и все это происходило одновременно и со мной.
«Чертовы нервы, чертовы нервы…»
Лучи света, как назло, выхватывали из темноты кровавые мазки по стенам и на полу, зеркальное забрало шлема Рей, в памяти снова дрожью отозвались объеденные тела. Я скрипела зубами, понимая, что могу сорваться в кромешную панику, что вот-вот все охватит ужасная мысль… Нет-нет-нет-нет!
«Я снова сплю?!»
Черт.
Что делает инквизитор в аномальной ситуации? Оценивает обстановку. А что делает сумасшедший инквизитор? Вот-вот. Он проверяет, не глючит ли его. Я сцепила зубы и принялась вспоминать свои действия, логику мира, последовательность событий, а цепочки сами потянулись в прошлое, соединяя отдельные моменты. «Хорошая память, хорошая». Память виновато развела руками: да, мол, я хорошая. Извини, мол, но это все по-настоящему.