— Сканер едва вышел на полную мощность, но все же ты опомнилась всего-навсего через восемнадцать часов, — произнесла доктор, и, забросив ногу на ногу, выдохнула дым. — И даже помнишь, как тебя зовут.
Сканер. «Араил». Разрушение личности. Я улыбнулась: в бою «Безумные рыжие мозги против Чудо-машины» явно наметился победитель.
— Помню.
— Сканирование было остановлено. Не обольщайся, родная моя.
О, черт. У меня, наверное, мимика сейчас офигительно красноречивая. Или докторша — мастер не только в своем, но и в моем деле.
— Меня помиловали?
— Это вряд ли, — пожала плечами Акаги. — Тебя ведь не казнили.
Итак. Им почему-то расхотелось собирать информацию о своем драгоценном обормоте. Нет, не подходит. Все проще, решила я. Просто они успели увидеть что-то такое в моих мозгах, что оказалось куда важнее, чем все эти данные о свободном полете Синдзи. Ох ты ж, дайте я угадаю, что это?
— Интересно, — сказала Акаги, и я вздрогнула. — К какому выводу ты придешь?
— Уже пришла. Как-то связано с режимом ATF?
Рицко встала, затушила сигарету об спинку стула:
— Молодец, моя родная. Проверка интеллектуальных способностей завершена.
Из привода выдвинулась какая-то экспресс-карта, блондинка забрала ее и пошла к дверям, а на меня валилась усталость, как если бы вдруг кокон оборудования весь лег мне на плечи. Никуда оно все не делось — ни поражение, ни мои попутчики, ни собственная ничтожность. И толку мне с этих интеллектуальных способностей.
«Дьявол бы тебя разодрал, чертова ты белая сука! Ну неужели ты не могла дать мне просто подохнуть?!»
— Ты что-то хотела спросить?
Я моргнула и с трудом расцепила зубы. Доктор Акаги стояла у дверей, и если бы эта докторша умела сомневаться, я бы сказала, что она в сомнении. Легеньком таком. Наверное, я взглядом вырезала ей дырочку в затылке.
— Да. Что с Майей Ибуки?
— С ней уже ничего, — ответила Акаги. — Совсем ничего. Ты, кстати, знаешь, что она тебя любила?
Я оцепенела.
— «Араил» малоизбирателен в вопросах высших эмоций, но интерпретация ближе всего к любви. Даже, наверное, к обожанию. Такому, знаешь, подростковому.
Обожание… Длинная челка, огромные глаза. Черт, Майя, я даже не знаю, сколько тебе было лет.
— Я тебя убью, сука, — сказала я и закрыла глаза.
Тишина. В горле все взрывалась и не могла взорваться наконец гребаная кластерная торпеда, а глаза срочно требовалось закрыть. Инквизиторы не плачут — даже от бессилия, когда не могут всего-навсего убить одну мерзкую лабораторную крысу.
Да, я просто очень хочу ее убить. В этом-то все и дело.
— Меня? — спросила темнота. — Я не буду тебе ничего отвечать. Ты сама себя сожрешь, родная моя.
Дверь пшикнула, взвыл замок, оставляя меня наедине с призраком. «Сама себя сожру. Ты чертовски хороша, Акаги. Слишком хороша». На обратной стороне век мне показывали жуткие секунды, украденные с чужого экрана. Ты ведь не эту суку проклинала, Майя. Ты меня звала. Слишком уж ты привыкла, что я могу все.
Перед глазами стояла мутная темнота, а по щекам что-то текло. Вспотела, наверное. Инквизиторы ведь не плачут.
— Подъем, Аска.
Меня потрясли за плечо, и из забытья пришлось вынырнуть. Прямо в лицо дышала девочка с огромными зелеными глазами.
— М-мана?
— Ага, — заулыбалась девушка, отстраняясь. — Вы меня узнали. Замечательно!
Я моргнула. Если бы эта Мана сейчас пробежалась по потолку, я бы не удивилась. Мне было плохо, а эта мелкая пакость слишком жизнерадостна.
— Рада за тебя, — сказала я.
— А мне надо вас забрать! — объявила Киришима с улыбкой. — Вы будете оказывать сопротивление?
— А ты проверь, — посоветовала я. Она, конечно, боевой энергетик — пусть и верится с трудом — но даже окажись ученица Мисато-сан дряхлым инвалидом, воевать бы я сейчас не смогла. Ну, разве что языком.
— Не надо, Аска, — неожиданно серьезно сказала Мана. — Мы уже не на «Ясиме». Мы на «Тени».
А, ну, это все меняет. Пожалуй, сверхдредноут Его Тени — это последнее место, где мне хотелось бы буянить. По крайней мере, раньше точно бы не захотелось, а сейчас — посмотрим. Я взглянула на зажимы, фиксирующие мои руки.
— Это снимешь, или мне с лежаком идти придется?
— Сниму, — кивнула Мана. — Только вы пообещайте, что не будете делать глупостей.
«Пообещать? Да из какого ты века, девочка?»
— Посмотрим. Снимай.
Я изучала Ману. Либо она редкостно умелая актриса, тонко издевается и вообще сука, либо у меня тут уникум, и что с ним делать, я не знаю. А все потому, что мое поведение ее действительно расстраивало.