— Аска, не надо так, — почти жалобно сказала Киришима. — Я просто хочу, чтобы вы переговорили с Мисато-сан…
— С Мисато-сан?!
— Да, Аска, — подтвердила Мана обеспокоенным тоном. — Что-то не так?
Как бы тебе объяснить, девочка-солнышко. Я уж даже не знаю.
— Ну, понимаешь, она меня подбила, — сказала я. — Потом отвела на прочистку мозгов, а тут мне навстречу выкатывают коробку с подругой. А так — в принципе, фигня. Чего б не поговорить с Мисато-сан?
Мана потянула носом воздух и нажала несколько кнопок в основании лежака. В глаза она мне больше не смотрела.
— Конечно, — продолжала я, вставая, — твоя наставница просто выполняла долг. Долг у нее такой. Вот только…
— Мисато-сан настояла, чтобы доктор Акаги сначала проверила вас на А10. Это вас спасло.
— А10?
Черт. А девочка выглядит обиженной. Позлить ее еще, что ли? Или не стоит? Не могла же умная-разумная Кацураги послать этого солнечного ребенка за мной просто так. Может, она свою ручную зверушку дрессирует. Может, дрессирует меня.
Понятно одно: меня теперь почему-то убивать нельзя.
Но что еще за А10?
— Мана, что такое А10?
Девушка открыла дверь и указала жестом, что нам пора идти. Я осмотрела свою робу-пижаму и согласилась: ага, в таком можно идти.
— А10 — ключ к режиму продвинутой тактики, — сказала Киришима, заботливо закрывая за собой лабораторию. — Это у вас в голове.
Я озиралась: интерьер «Тени» оказался под стать внешнему виду. Темные цвета, какие-то странные сечения абсолютно пустых переходов и коридоров, тусклое освещение. По впечатлениям, я находилась прямиком в кишечнике. Чуть ли не светящаяся Мана смотрелась в этом мраке, как космодромный прожектор. Ну, или, если развивать аналогию, как фонарик зонда.
— В голове, значит. Мутация? — невинно поинтересовалась я.
— Нет. Это, скорее, психическое заболевание.
А вот это жестоко. Это прямиком под дых, честно скажем.
— А подробности? — спросила я, стараясь привести в чувства нервы.
— Вам расскажут, Аска.
Я кивнула: вряд ли меня решили не разбирать на воспоминания для того, чтобы держать в потемках. Что ж, осталось довольно неприятное, но не то чтобы невыполнимое: отложить вопросы и подождать.
Подождать.
Мы шли по коридорам «Тени», и пустота уже начинала нешуточно пугать. За каким дьяволом стоить такую махину, прокладывать километры ходов, по которым никто не ходит? Огромный сверхдредноут, несомненно, жил: что-то гудело, слышались сдавленные вздохи машин, за стенами и дверями двигались. И вот от этого становилось еще неуютнее. Борт «Тени» — это проклятие, вспомнила я флотский фольклор. Говорили, что в недрах корабля теряются дивизии космодесанта, а в ангарах находят астероиды, которые случайно влетели туда вместе с ордами снабженческих шаттлов.
Я, черт побери, на борту легенды, и пока жива — медленно превращаюсь в часть этой самой легенды. «Жива…»
— Мана, ты знаешь, что с остальными?
— Вашими спутниками?
— Да.
— Я знаю только, что мужчину с белыми волосами забрал научный штаб.
«Как?! Как вы узнали?» Я шла, орала мысленно сама на себя и старательно глядела под ноги.
Девушка свернула к лифту, и тут нам попались первые люди. С позволения сказать, люди, потому что все трое прошли полный цикл немедицинского протезирования. Если правильно помню, из органики там остается что-то в грудной клетке и изъеденные имплантатами мозги. Только если у придурков на планетах это дело эстетическое и двух одинаковых не сыскать, то эти… Этих лепили по лекалу. Паучьи тонкие ноги, серебристые маски вместо лиц — больше я разглядывать не стремилась — так, наметила по привычке слабые места. Которых, к слову, оказалось неприятно мало.
Пока мы подошли, ближайшее существо сложилось в коленях и опустилось на уровень наших лиц.
— Назначение, — зашуршал вокодер стража. Маска легким звоном вторила синтетическому голосу.
— Флагманский мостик.
Я покосилась на Ману: девушку пауки не слишком смущали. Видимо, это такое дело привычки.
— Хорошо, капитан, — одобрил вокодер. — Вас и вашу спутницу ожидают.
— Спасибо.
Я с нетерпением ожидала, какие ассоциации вызовет лифт, и «Тень» меня опять не разочаровала. В этой пещере было бы славно кого-то потрошить. Предварительно помучить и еще живьем начать потрошить. Именно сейчас, когда меня прижало к полу ускорением, я сообразила, что меня беспокоит: «А ведь я лежала в нормальном, совершенно обычном флотском лабораторном боксе. Разве что, очень навороченном. Странно ведь, разве нет?».