Глава 21
В этом ангаре гулял самый настоящий ветер. Он нес вонь синтетики, кислятину органических контейнеров и совершенно непередаваемый запах космоса. Вечное ничто начиналось сразу за двойной мембраной, так что звезды плыли и покачивались, словно их тошнило.
На самом деле, конечно, тошнило меня.
Меня тошнило от звенящих пауков, от кишок огромного корабля, которому место на картинках про конец света. И мне не снились сны — безо всяких лекарств и нейролептиков, и это оказалось едва ли не хуже всего. Впрочем, были вещи и куда отвратительнее — вот, например, это.
У второго причального модуля висел иссиня-черный фрегат. Настоящий космический хищник, убийца, это видно даже по обводам, по прищуренным глазкам ракетных шахт, по пластинам и шипастым катушкам. Двигательные пилоны, сильно зализанные к корме судна, намекали на нешуточные возможности фрегата, они так и манили к себе: давай, детка, коснись настоящей силы.
Я рассматривала свой новый корабль, шевелила крыльями носа, и меня мутило.
— «Сангоки». Кораблю уже три года, мы все пилота подобрать не могли, — сказал кто-то сзади. — Это ты его забираешь?
Пришлось обернуться. Я еще не разобралась в здешних нашивках — они очень отличались от всех прочих на флоте, но передо мной стоял, несомненно, старший офицер. Возможно, даже ангар-мастер. И он не был протезирован — просто устал, просто забросил полиокуляры на макушку и подслеповато щурился, рассматривая меня.
— Капитан-лейтенант Макото Хьюга. А ты?..
— А я — нет, — сообщила я, вернувшись к изучению фрегата.
Живой человек на борту «Тени» — да еще без всяких нарочитых металлических деталек. Какая прелесть. Позади меня что-то зашипело, а потом раздалось утробное уханье. Черт побери, да что ж такое, опять оборачиваться, что ли?
Капитан-лейтенант ржал. Вернее, пытался ржать, и зрелище было жалким, смешным и завораживающим: он будто бы с детства не смеялся, и вот сейчас мой плоский дебилизм разбудил в нем какие-то призабытые ощущения.
— П-прости, — проперхал он, держась за живот.
«„П-прости“. Черт, я не знаю, где ты, но я по тебе скучаю».
Я одернула китель и подошла к смешливому гражданину.
— Капитан Сорью Аска Ленгли. Развлекаешься?
Хьюга от души растирал правый глаз, пытаясь размазать слезы.
— Ага. Знаешь, тут не часто доводится слышать такую реакцию на простой вопрос. Никогда не думал, что буду скучать по такой ерунде.
«Еще и болтун. Ну и ладно». Тупая тошнота в мозгах, одолевавшая меня с самого утра, слегка притупилась. Кошмары — фигня. Лучше просыпаться со ртом, разорванным криком, чем с ощущением, что ты вот-вот выблюешь свои мозги. И вот от простого разговора с человеком, который мной не командовал, но и не лез мне в печенки, неожиданно стало легче.
— Ты пришел служить на «Тень», — зевнула я. — Чего ты ждал?
Макото надвинул на лицо свои многоглазые очки, враз сделавшись серьезным:
— Я пошел сюда за войд-коммандером Кацураги, Аска.
— Пафосно, — одобрила я. — И как служится?
— Скука, — пожал плечами Макото. — Всюду металлоподы эти протезированные, по кораблю ходить страшно.
— Ты же можешь ими командовать, по идее. Как можно бояться подчиненных?
— Они страшные и скучные. Скучно-страшные, — хихикнул Макото. — Но я не о них говорю.
— А-а, — протянула я. Можно было не уточнять.
Огромный корабль давил на мозги похлеще «Араила». В любой его точке каждую секунду ощущался весь циклопический размах «Тени», самого настоящего орудия судного дня. Было еще что-то, какое-то ощущение перехода размаха в новое качество.
Качество. Количество. Мать вашу.
Я перестала видеть кошмары, но это не значит, что я прекратила сходить с ума.
— Я пойду, пожалуй.
— Всего доброго, Аска. Корабль готов, если тебе интересно.
Передо мной раскрывались ворота, уводящие назад в недра жуткой махины, позади оставался скучающий ангар-мастер и корабль, который будет моим.
Как жаль, что мне даже не захотелось заходить внутрь.
Я столкнулась с ним буквально в дверях офицерской столовой. Знаете, как это бывает: ты идешь, думаешь о чем-то или ком-то и — бах! Это что-то уже перед тобой. Стоит такое, голову чешет. Самое странное как раз то, что я не думала о Синдзи. Я думала, как бы мне не выблевать съеденный обед.
— Аска?
На нем была все та же рвань, что и тогда, в последний момент, когда я его видела на «Сегоки». Мой китель сразу же показался мне тесным и неудобным рядом с по-простецки одетым обормотом.