Наверное, это больно. Я не стала уточнять, каково мальчику было узнать про параллели между врагами и своей первой любовью. Я не стала спрашивать, как такое технически возможно и как люди такому научились.
Черт побери, у меня сегодня отличное воображение. Меня просто тошнит воображением, я словно лечу в какой-то колодец, и меня всю сжимает, сжимает, сжимает…
— Постой, — сказала я, нащупав ниточку, и быстро полезла из этой страшной ямы к спасительному свету нормального разговора. — Кацураги сказала мне, что никто не знает, что происходит с планетами в зазеркалье…
Синдзи нахмурился, а потом веско обронил:
— Она солгала.
Ниточка оборвалась. Черт.
— Но зачем?!
— Не знаю. У войд-коммандера свои правила и п-привычки. Я это уяснил сразу после возвращения из своей первой червоточины. Меня отдали ей в обучение.
«Первой?» Почему-то я в этом не сомневалась. Странно, да? На очереди у нас, наверное, страшная правда о том, «первая из скольких».
Войд-коммандер дрессировала своего подопечного, как животное. Синдзи помнил о первых месяцах знакомства с ней только ужасающую усталость и разбитое тело. Он синхронизировался с кораблем, и его расстреливали целой группой бешено маневрирующих судов. Юный пилот едва не терял сознание от одного вида стремительных векторов. Они стреляли, стреляли, стреляли, а Синдзи только и делал, что убегал, уходил, искал невероятные лазейки и прятался в изнанке.
Тогда Кацураги отобрала у него мультипликаторы.
Подросток по ночам скрипел зубами от боли, и однажды ему приснилась странная вещь: открылась дверь его крошечной каюты, и вошла Рей. Сияющая в темноте девушка долго держала раскрытую ладонь над его лицом, и с нее стекал безумно приятный холод — на разгоряченный лоб, на щеки.
«Ужас, — подумала я, слушая рассказ. — Знал бы ты, что по ночам видели в твоем возрасте сверстники».
Утром в ангаре его встретила Кацураги. Мрачная войд-коммандер впервые остановила его у самого шлюза «Сегоки» и сказала что-то вроде:
— Так надо. Иначе тебе не выжить.
Запястье войд-коммандера опоясывал странный ожог — точно кто-то ухватил ее за руку раскаленным захватом. Или ледяным.
А Рей пропала на долгие месяцы.
…Мы с ним сидели рядом на кровати, и я чувствовала себя дрянным-дрянным эмпатом. Меня захлестывало его болью, его прошлым. Оставалось не так уж много существенных вопросов, но они были неприятными, важными и кусачими.
— От чего ты бежал?
— От своего долга. Я устал.
— Устал?
— Устал.
Синдзи принялся рассказывать — сквозь зубы, и это был последний круг. Обормот уже разделся, а теперь просто срывал с себя кожу.
— Один раз м-мы успели.
…Он отогнал двух Предвестий, прилетевших к проглоченной планете, одну тварь развеял. «Сегоки» исчерпал почти треть своего ресурса, но еще оставался мир, человеческий мир. Синдзи даже не знал, что это за планета, но она была не слишком густонаселенной. В видеолокаторах виднелись напуганные толпы, которые смотрели в изменившееся небо, там были купольные города, там ждали своей судьбы колонисты, оказавшиеся на пути Заката.
Аянами передала ему приказ отца: любой ценой Предвестий не должно было стать больше.
— …У меня не оказалось на борту п-планетарного оружия — слишком спешным был вылет. Я валялся в ногах у Рей, умолял ее отменить приказ. Аянами сказала, что мы т-тратим время.
«Сегоки» ушел на первый заход. Почти все вооружение фрегата было непригодно для массовых убийств, оставались только боеголовки ядерных торпед и сверхмассивные заряды. Обормот выходил из синхронизации над очередным купольным городом, шел в шлюз и вручную замыкал взрыватели. Рей открывала грузовой шлюз, а он сталкивал бомбу вниз — на людей, которые ждали чего-то совсем другого.
На выходе из атмосферы они засекли приближающийся флот Предвестий.
— …Мы ушли от них. Убежали от врагов, убив своих. Х-хорошая война, правда?
Синдзи только-только исполнилось пятнадцать.
— И ты…
— Я попросил отставки. Я каждую ночь видел, как смотрю в небо — чужое небо, а оттуда на меня валится огненная оскаленная пасть.
— Тебе не дали отставки.
— Нет, конечно. Я прожевал, проглотил и ушел к себе.
Каюта плыла, словно кивая в такт рассказу. Я слушала очень знакомую историю.
— И ты сбежал?
— Н-нет. Я честно успел еще три раза, а п-потом сорвался. На очередном вылете я попросил Рей улететь со мной.
— Она отказалась?
— Х-хуже. Она доложила отцу.