о-нибудь придумаю... -- Гость был явно огорчен. -- У меня есть бинты, -- поняв, что и в этом случае мне не удастся отмолчаться, сказал я. Лица присутствующих обратились ко мне. Даже медсестра, игнорировавшая меня уже битых десять минут за выказанное безразличие, снизошла до царственного взгляда. -- У меня есть бинты, -- повторил я. -- Мне нужна пара, -- еще не веря в удачу, уточнил мужчина. -- Как раз пара и есть. Кулаки раньше бинтовал, -- непонятно почему счел нужным пояснить я. -- Только они дома, -- добавил. -- Я на машине, -- поспешил успокоить великан, оживая прямо на глазах. -- Ну вот, как говорится, проблема разрешилась сама собой, -- облегченно выдохнул Савин и быстро застрочил что-то в мою карточку. -- Бокс? -- поинтересовался мимоходом. -- Что-то в этом роде, -- ушел от прямого ответа я. -- Тогда я подожду там? -- Гость кивнул на дверь. Я бросил взгляд на врача. -- Да, Володя. Удачи. Поцелуй Инару, -- оторвался от бумаг Савин и протянул на прощание руку. Минуту спустя я тоже покинул кабинет и, с трудом поспевая за новым знакомым, заковылял по мрачным коридорам. -- Ну, прямо гора с плеч долой, -- все еще не мог успокоиться мой вожатый, бросая благодарные взгляды. Я понимающе улыбался, но помалкивал -- в последнее время я трудно сходился с людьми, что вполне органично вписывалось в список моих обнаружившихся странностей. -- Инара так надеется на эту поездку... -- По лицу моего спутника пробежала едва заметная тень. -- Кстати, Володя, -- спохватился он и протянул руку. -- Владимир Петрович Черкас, -- добавил, немного смутившись. -- Сергей. На площадке перед парадным входом стояло несколько легковушек. Я быстро окинул их взглядом, пытаясь угадать, какая принадлежит моему знакомому. Выбор пал на старенькие "жигули", стоявшие в стороне от основной, более респектабельной, группы машин. И я не ошибся. -- Куда едем? -- Вопросительно посмотрел Черкас, взявшись за ручку дверцы. -- К Кирпичному. Пятиэтажка у реки. Район Кирпичного завода считался самым глухим и отдаленным, но это нисколько не смутило моего спутника. -- За полчаса доберемся, -- бодро заверил тот и потянул дверцу на себя. Я последовал его примеру и тут... На протяжении нашего недолгого знакомства я несколько раз слышал имя Инара, но до сих пор оно было для меня лишь красивым сочетанием букв, а не чем-то реальным. В общем, я заглянул в салон и увидел спящую на заднем сиденье девочку... А, может быть, девушку? Сделать однозначный вывод я не мог, так как лицо спящей было сокрыто от посторонних глаз водопадом шелковистых волос. -- Инара! -- негромко позвал мужчина. Золотистые прядки дрогнули. Я поспешно плюхнулся на переднее сиденье -- вряд ли кому хочется, чтобы на него смотрели во время пробуждения. -- Ой, что-то я совсем разоспалась... -- прозвенел сзади веселый колокольчик. Я невольно подался вперед, делая вид, что рассматриваю красочную картинку на панели. -- Сейчас, доченька, заедем еще в одно место и все, -- успокаивающе пророкотал Черкас и повернул ключ в замке зажигания. Глухо заурчал мотор, и мы тронулись. Некоторое время за спиной было тихо и я, почувствовав некоторое облегчение, погрузился в тревожный мир своих мыслей. Но затишье было недолгим. -- Ты кто? -- неожиданно раздалось над самым ухом. Я, вздрогнув всем телом, выпрямился и настороженно повернулся. Пара озорных глаз весело смотрела на меня, излучая неподдельный интерес. И тут мои странности вновь дали о себе знать. Я машинально отвел глаза в сторону, соображая, как быть и что ответить: слишком долго я сторонился людей, чтобы сейчас вот так, с ходу, ответить на этот вопрос. -- У Сергея есть то, что мы искали, -- видя мои затруднения, пришел на помощь Черкас. -- Мы едем к нему. -- Папа, я не тебя спрашиваю... -- обиженно раздалось в ответ. -- Молчу-молчу! -- смиренно пробормотал Черкас и сделал вид, что с головой ушел в дорогу. -- Ну что ты, язык проглотил ? -- насмешливо прозвучало в мой адрес. Волна нехорошего возбуждения пробежала по моим мышцам -- я не выносил, когда кто-либо обращался ко мне с подобными нотками в голосе. Даже если это был ребенок. Я, сжав зубы, поднял глаза... и тут мое негодование улетучилось, вмиг обезоруженное детским обаянием. Впрочем нет, уже не детским. Аккуратно собранные в хвостик белокурые волосы, спадающая на лоб челка, не совсем явные, но уже вполне различимые черты взросления придавали очаровательному облику моей визави женственности и какого-то необъяснимого шарма. Хотя лет, по всей видимости, ей было... может быть, двенадцать. От силы -- четырнадцать. -- Сергей, -- наконец выдавил из себя я. -- Инара, -- девочка ( все же девочка) доверчиво улыбнулась, обнажив в верхнем ряду зубов неровную щербинку. -- Ой! -- она шутливо-испуганно прикрыла рот, сверля меня любопытными глазами. -- Очень приятно. -- Слова мне давались с трудом. -- А сколько тебе лет? -- Двадцать восемь. -- А мне четырнадцать... Будет. -- Взрослая... -- А у тебя есть жена? -- Девочке явно хотелось поговорить. -- Была. -- А почему "была"? -- Потому, что была. -- А дети у вас были? -- А почему "были"? -- настал мой черед "акать". -- Есть. -- Мальчик или девочка? -- Девочка. -- А как ее зовут? -- Юля. -- А она на кого похожа: маму или папу? -- Папу. -- Красивая... -- А... -- я спохватился, едва не сказав: " А почему красивая?". ( Оказывается, "аканье" чрезвычайно заразно). -- А что ты делал в поликлинике? -- не замечая моих затруднений, продолжала допрос Инара. -- Болел. -- Чем? -- Упал. -- Да?! -- обрадовалась девочка. -- Я тоже вчера упала. -- Она уже без стеснения продемонстрировала свою щербинку. -- Ползла к телефону и упала. Зубом об тумбочку. "Ползла!?" Я покосился на ноги девочки. "Какой странный разворот ступней"... И тут до меня дошло. "Господи, да она же инвалид!" -- полоснуло по сердцу и я, идиотски улыбнувшись, нагнулся "завязывать ослабшие шнурки". Тайком вытирая плечами слезы, я пыхтел, словно паровоз, и не знал, что делать дальше... Мое занятие явно затягивалось. "Все, хватит киснуть!" -- наконец собравшись с силами, приказал себе я и красный, словно рак, предстал перед глазами... девушки (ну конечно же, девушки!). Перемены, произошедшие в Инаре за это время поразили меня. Вместо любопытных глаз на меня смотрели огромные серые глаза, до бесконечности грустные и вместе с тем прекрасные. Я только теперь заметил небольшие, но вполне сформировавшиеся груди, сережки в ушах -- два маленьких бриллиантика, взятых в золото, едва различимый макияж у глаз... -- Не надо меня жалеть -- я не маленькая, -- тихо, но очень твердо сказала девушка. -- Прости... -- только и нашел, что сказать, я. -- Хорошо, прощаю, -- кивнула Инара. -- А ты не хочешь спросить, что со мной? -- Хочу, -- признался я. Девушка покосилась на отца и , убедившись, что тот не обращает на нас абсолютно никакого внимания , одними губами сказала: -- Мы попали в аварию. -- Давно? -- так же одними губами спросил я. Инара кивнула. -- Завтра -- на операцию, -- сказала уже громче. -- Есть шанс? -- все так же тихо, спросил я. Девушка вновь кивнула, и я почувствовал, что что-то во мне изменилось. "Странно", -- привычно подумал я. -- Не боишься? -- сказал вслух. Инара мотнула головой, и тут я понял, что нечто несоизмеримо большее, чем жалость, коснулось моего сердца. Я вряд ли смог бы объяснить себе в какой именно момент это случилось, но то, что это на самом деле случилось, было более, чем очевидно. И девушка тотчас догадалась об этом. -- Ты... -- она хотела что-то сказать, но не смогла. Казалось, ей не хватает воздуха. Сладкая боль сдавила мое сердце, и я с сверхъестественной ясностью увидел в ее глазах себя: хмурого, угловатого, но , как ни странно, абсолютно не странного... Как все же долго, бесконечно долго, я не отражался в глазах... женщины ( я не мог ошибиться -- женщины!). Мы смотрели друг другу в глаза и не могли оторваться. Это было почти невыносимо. -- Что со мной? -- вдруг полыхнув румянцем, шепнула Инара и рука ее медленно скользнула к низу живота. Казалось, вот-вот она вскрикнет... Бесконечная нежность захлестнула меня, и... я не выдержал -- закрыл глаза ладонью и отвернулся. Несколько минут мы молчали. -- Ты приедешь ко мне в больницу? -- первой нарушила молчание Инара. Я весь сжался в комок. -- Нет. -- Почему? -- Я уезжаю... Сегодня ночью. -- Надолго? -- Навсегда. -- Почему?! Я пожал плечами. Зловеще скрипнули тормоза, и внутри меня все оборвалось. -- Приехали. -- Черкас заглушил машину. -- Да-да, я сейчас... -- пересохшими губами пробормотал я и толкнул дверцу. Словно в тумане, я поднялся на пятый этаж и , лихорадочно открыв замок, обессилено ввалился в квартиру. Мертвенная тишина никак не отреагировала на мое появление. Я сделал несколько шагов и, споткнувшись о стоящую посередине прихожей спортивную сумку, растянулся по полу. "Черт!". Я невольно вцепился глазами в голые стены и не удержался -- застонал. Отголоски моего стона испуганно разбежались по углам пустых комнат. "Господи..." Я сел и, подтянув к себе сумку, расстегнул замок. Рукопись неоконченного романа, ветровка, пара сменного белья, томик Бродского, семейная фотография с треснутым стеклом... Два новеньких эластичных бинта в упаковке лежали на самом дне. Я судорожно сжал их в руке и заковылял вниз. Инара, опустив стекло, грустно смотрела, как я иду по разбитой асфальтовой дорожке и рассеянно теребила хвостик. -- Держи, -- я протянул бинты, и на короткое мгновение наши пальцы, встретившись, жадно сплелись. -- Почему ты хромаешь? -- Я же говорил, упал... На тренировке. -- Мне не хотелось говорить правду. -- Но теперь это не имеет никакого значения... -- Сколько они стоят? -- голос Инариного отца вернул меня н