Именно данный топор и находился внутри железного ящика, скрываемый символами и охраняемый рунами. Поэтому без заклинаний его не открыть, не сломать и невозможно разрушить или уничтожить. Он находится под древней и мощной защитой, но правильные слова снимают эту самую защиту и обезвреживают этот артефакт, позволяя им пользоваться. Но для какой цели он был нужен Белому магу — из разговоров мужчин я не поняла. Лишь обрывки фраз, которые наталкивали на мысли, что им нужно что-то разрушить. Нет, не так! Разрубить, если быть точной. Но сути это не меняет, поскольку, что именно они собирались рубить, осталось неизвестным. Главное, чтобы они рубили не меня!
К моменту совершения обряда, именно так Сайл назвал их манипуляции над ящиком, к нам пришёл Демистор и сразу присоединился к своим коллегам. Спустя несколько минут бормотания и жестов руками передо мной открылось невероятное по своей красоте зрелище. Алтарь, словно завибрировал, приглушённо загудел, источая опасность обрушения. Его окружила лёгкая тёмная дымка, а из нутра монолита полился свет, но таковым он и не являлся, поскольку его цвет был… нет, не чёрным, а самим вантаблэком, поглощающим в себя все на своем пути. Словно сама Тьма выходила наружу, охватывая всё больше и больше свободного пространства вокруг. Это было жутко! Но голос внутри шептал, что она не опасна для меня. Поэтому, когда произошёл момент касания тёмной эфемерной субстанции с моей кожей — мне уже не было страшно, меня охватило волнение. Тьма прошла сквозь моё тело, сковав его на долгую секунду, словно изучая саму душу и покинула меня, проверяя дальше всё на своем пути. Меня охватил холод и слабость. Я не смогла удержаться на ногах и облокотилась о колонну, что так удачно стояла рядом. Немного отдышавшись и придя в себя, обратила внимание на троицу. Корстену и Сайлосу пришлось куда тяжелее чем мне, но держались они куда лучше. Оба побледнели и исходили испариной. Настолько сильно руками вцепились в алтарь, что побелели пальцы и сильнее стали заметны вены. Тяжёлое дыхание восстанавливалось, всё тело от напряжения перестало трястись. Глаза залились белым светом, который быстро тух. Таким образом, я поняла, что Сайл относится, как и Корстен, к Белым магам. А вот Демистор был кем-то другим и куда легче перенес “проверку” Тьмой. Возможно, из-за полярности сил магии Света и Тьмы, так тяжело пришлось Белым. Но нужно отметить, они держались молодцом и уже практически пришли в себя.
Глава 7.7
Корстен вновь удивил. Когда алтарь излил Тьму, первым делом белобрысый посмотрел на меня и не переставал наблюдать, не смотря на собственное состояние. Его поведение начинало настораживать. Но, возможно, он предполагал, что я перенесу Тьму легче и попытаюсь воспользоваться его слабостью, прибегнув к побегу. На самом деле я бы и рада была унести ноги из этого безобразия, но вот беда — эти самые ноги мне отказали не далее, чем минуту назад. Хорошо, что эффект был скоротечным и силы быстро восстанавливались.
— Ты как? — раздался хриплый голос Корстена, обернувшись на который, я поняла, что адресован он был мне.
— Хотелось бы сказать, что лучше, чем ты, но… — как-то силы на половине предложения закончились, но мысль моя была ясна всем. Маги намного быстрее меня восстанавливались и это, не смотря на то в каком состоянии несколько минут назад находились Белые.
Корстен побрёл в мою сторону, доставая серебряную фляжку из кармана. Дойдя до колонны, о которую я опиралась в надежде, что всё же не съеду на холодный пол, он открыл крышку и протянул ёмкость мне. Внутри плеснула жидкость, а мне резко поплохело. Как-то после того, как была опоена наглым белобрысым, совершенно не хотелось больше ничего пить из его рук. Мой злобный взгляд был оценен совершенно верно, поскольку на это была послана ухмылка и сделан показательный глоток.
— Не бойся. Этот отвар придаст тебе сил. Поможет быстрее восстановиться. Ты ещё не обученный маг. Не можешь контролировать свой резерв, ставить защиту, пусть даже и самую хиленькую. Поэтому так долго приходишь в себя, после выплеска Силы, — прояснил Корстен и вновь протянул фляжку.
— Если это очередная уловка — задушу тебя голыми руками! — на что наглец лишь рассмеялся, а я со злости выхватила предлагаемое, расплескав немного содержимого на пыльный пол.