Мы кинулись в сторону медпункта, но, пробегая мимо старой котельной, услышали странные шорохи в кустах. Из зарослей наперерез нам вылез костлявый урод в грязных обносках. Его голый череп держался на гнилой шее.
Медленно пятясь, мы отступили к зданию котельной. Возле неё из метрового куба, покрытого чёрным настилом, тянулась высокая труба со скобами. А внизу, к нашей удаче, валялись красные силикатные кирпичи. Один из них мы разбили о стену котельной и, вооружившись крупными обломками, полезли на трубу.
Тварь с обнажённым черепом подступала, прячась за деревьями, точно осознавала, что действовать нужно аккуратно. И её осторожность мешала нам прицеливаться.
— Пусть ближе подойдёт, не швыряй пока! — шептал я Кеше.
А он, запинаясь, отвечал дрожащим голосом:
— Макс, он же пищать начнёт, и другие прибегут!
Как же мне тогда было страшно… Ужас исполосовал душу. Грудь сдавило.
Я понял, что медлить — значит погибнуть, и, утерев слёзы, начал спускаться. Перепуганные Кешины возгласы пролетали мимо ушей.
Тварь качнула черепом и, оттолкнувшись от ствола дерева, ринулась ко мне. Я швырнул в неё обломок кирпича, но промахнулся.
Сердце кольнуло. Все мысли разом вылетели из головы, и я онемел, оставшись наедине с чувством неминуемой смерти.
Ещё миг — и костлявые пальцы вцепились бы мне в горло, но меткий бросок Кеши проломил череп мертвеца. Желтоватые осколки рассыпались по земле, тварь замерла и рухнула.
Кеша быстро слез, похлопал меня по плечу и приказал бежать.
Я, ещё не отошедший от испуга, не мог пошевелиться.
Кеша настаивал:
— Он жив! Посмотри, двигается! Да пошли же! Убьют!
Его слова вытащили меня из ступора.
Мы вернулись на тропинку и припустили к медпункту.
Дверь была приоткрыта. Внутри стояла духота, а в процедурной, где мы засели, переводя дух, пахло спиртом и нашатырём. Меня разморило, глаза начали предательски слипаться. От провала в беспамятство удерживал только писк упыря, втоптанного мной в землю, что жутким эхом звенел в ушах.
— Ногу перевяжи, — прошептал Кеша и протянул мне запечатанный бинт. — Не до кости хоть стесал?
Я покрутил головой:
— До мяса… Как же ты прицелился так чётко в черепушку ему?
— В смысле? — нахмурился Кеша.
И тут же в коридоре что-то громыхнуло. Кеша вздрогнул, схватил с полки большие ножницы и встал рядом с дверью. А я прополз в угол и принялся быстро обматывать коленку бинтом.
По знакомому омерзительному вою я сразу догадался — это нагрянул бугай Марат.
Не прошло и минуты, как мёртвый комбайнёр вломился к нам.
Кеша вскрикнул и с размаху всадил ножницы в целый глаз Марата, а затем, пригнувшись, выбежал в коридор.
Я подорвался и бросился за ним.
Пока комбайнёр выл и в бешенстве громил процедурную, мы добрались до выхода, но путь нам преградили ещё несколько упырей. Один из них поймал меня за руку и потянул к себе. А Кеша убежал куда-то, я потерял его из виду.
И только я чудом вырвался из цепкой хватки, как в затылок прилетел сильный удар. В ушах запищало.
Последнее, что помню — это мой дед с ружьём на пороге медпункта.
В себя я пришёл уже в больнице. Со мной в палате сидела заплаканная мама, она гладила меня по перевязанной ноге и говорила, что волноваться не о чем.
Я хотел приподняться, но не смог: одна моя рука была привязана к металлическому изголовью кровати.
И никто не торопился объяснять мне, что случилось.
Привычный мир рухнул. Я не закончил школу, не пошёл в армию, не поступил в институт. Родители сменили нашу просторную трёшку на тесную однушку в другом городе. Все эти годы они не выпускали меня из дома, держали на таблетках. И лишь недавно, когда начались сессии с психотерапевтом, они стали без опасений оставлять меня одного в квартире.
Кешу после всех событий я видел всего один раз. В той же больнице, где очнулся. Он ходил с забинтованным ухом и с недоверием поглядывал на меня из-за угла, не решаясь войти в палату.
Про деда с бабушкой ничего не слышно. Родители говорят, что с ними всё в порядке, но я не верю.
Тот колдун на кладбище сотворил что-то бесчеловечное. И мне нужно срочно вернуться туда, чтобы во всём разобраться.
Вот только я не могу вспомнить, как называется моя деревня. Но я обязательно вспомню! И всё встанет на свои места.
2021