Хасидзумэ распахнул одежду и уже приготовил меч, когда появился распорядитель. Он объявил об уходе французского консула и о том, что харакири пока отменяется. Хасидзумэ ничего не оставалось, как присоединиться к оставшимся восьмерым товарищам.
219
Все девять человек были настроены одинаково: коли умирать, так лучше поскорее. Возбужденные, они жаждали объяснения с теми, кто им помешал; хотели знать причину. Все вместе отправились в приемную Коминами. Говорил от имени всех Хасидзумэ:
— Мы пришли узнать, по какой причине нам помешали исполнить высочайший приказ.
— Недоумение ваше справедливо, — ответил Коминами. — Дело в том, что на церемонии должен непременно присутствовать французский консул. А он покинул трибуны, поэтому пришлось все приостановить. Старейшины семи княжеств — Сацума, Нагато, Тоса, Инаба, Бидзэн, Хиго, Аки — отправились на французский корабль. Вам же следует вернуться на место и ждать добрых вестей.
Девять человек повиновались. Воины кланов Хосокава и Асано приготовили для них в храме ужин, и если кто-то отказывался, его прямо-таки насильно заставляли приняться за еду. Потом принесли постели и всех уложили спать.
Наступил час Крысы. Воины двух кланов прибыли с известием: старейшины семи княжеств вернулись. Девять оставшихся смертников вышли их приветствовать. Из семи старейшин трое, дополняя один другого, рассказали, что французский консул выразил восхищение тем, как легко относятся граждане Тосы к собственной жизни и публично жертвуют ею. Но наблюдать это душераздирающее зрелище он не в силах и намерен просить, чтобы японское правительство помиловало тех, кто не успел совершить харакири, — решение двора будет передано, вероятно, через генерала Датэ. Пока же их просили воздержаться от каких-либо самостоятельных действий и ждать дальнейших указаний.
Девять человек отвесили почтительные поклоны.
Прошел день. Двадцать пятого явились воины двух кланов и сообщили: девять человек будут отправлены в Осаку. Оттуда трое из шестого отряда проследуют в княжество Аки, а шесть человек из восьмого — в княжество Хиго. Когда рассаживались по носилкам, Хасидзумэ прокусил себе язык, изо рта
220
хлынула кровь, он упал. Так он выразил свой протест против того, что ему помешали умереть славной смертью вслед за товарищами. К счастью, рана оказалась не смертельной.
*Хасидзумэ прокусил себе язык... — Распространенный в средневековой Японии способ самоубийства.*
Воины Асано, которым предстояло нести Хасидзумэ и еще двоих подопечных, спешили поскорее двинуться в путь, пока не стряслось еще какой-нибудь беды.
— Умерьте шаг! — кричали им вдогонку люди Хосокавы, но на их просьбу не обращали внимания, и им пришлось мчаться во всю прыть.
Процессия из девяти носилок добралась до Осаки и остановилась у ворот усадьбы Нагабори. Здесь их встретил Коминами, выразивший неудовольствие поступком Хасидзумэ.
Пути двух кланов далее расходились. К Хасидзумэ приставили врача и сиделку из княжества Тоса. Кланы Хосокава и Асано оказали девяти воинам радушное гостеприимство. Еще в годы Гэнроку дом Хосокава служил убежищем для бродячих самураев из Ако, а в первый год Манъэн в нем укрывались беглые самураи Мито, убившие Ии Камонноками. И вот в третий раз ему выпала почетная миссия.
Каждому прибывшему выдали новое кимоно и по три толстых одеяла. Самураи в звании рядовых стелили им постели. Через день топили баню. Всех оделили полотенцами и писчей бумагой. Положили трехразовое питание, причем в меню включалось жаркое. Кушанья пробовал сам отрядный командир, дабы убедиться, что они не отравлены. После обеда подавали чай со сладким печеньем, а иногда и фрукты. Если кто-нибудь шел по нужде, низшие чины стояли на часах у веранды. Они же сливали воду для омовения рук. Охранялся и ночной сон гостей. Приходившие проведать их отвешивали земные поклоны. Заботились, чтобы были книги для чтения. В случае, если кто-либо недомогал, приглашали лекарей. И тут же, на виду у всех, готовили необходимые лекарства и настойки из трав.
Второго числа третьего месяца вышел приказ: все девять человек помилованы и должны быть возвращены по домам. Третьего числа из княжества Тоса прибыл воинский отряд,
221
чтобы препроводить их на родину. По этому случаю был приготовлен ужин из семи блюд. Четырнадцатого из устья реки Кидзугава вышло парусное судно. Помилованных сопровождал чиновник Государственного надзора и двое носильщиков. Пятнадцатого отплыли из Сэмбоммацу, в ночь на шестнадцатое прибыли в гавань Урато. А семнадцатого помилованные отправились в Южное ведомство, и весь их путь от Мацугаханы до улицы Нисиобиямати был забит желающими лицезреть участников инцидента в Сакаи. В Южном ведомстве всех распределили по местожительству родственников.