А идея – как в религии, так и в политике – ставит под сомнение все устойчивые ценности, оставляя только подсознательное подспудное желание человека поклоняться.
Нанесение себе телесных повреждений – культ. Принесение в жертву живое существо – тоже культ, как в религиях различных народов, так и в новых «вероучениях» той или иной партии.
Жаль что когда партии доигрываются миллионы принесенных в жертву уже не вернуть.
— Впечатление, что глобальное правительство поставило на кон целые поколения, строя шахманы для штымпов, стадионы для джаггернаутствующих футбольных фанатов, игровые автоматы для всяких холопствующих аппендиксов.
Авось опомнятся, что ценности-то людские совсем позабылись.
Чем искать жизнь на Марсе, позаботились бы о том, чтобы она не прервалась на Земле.
Тайский Бокс
Пацаны чифирнули и Матвей пошел домой.
Точнее на метро.
В общагу он попал аж через сорок минут после выхода из квартиры Марка.
Эти сорок минут с его точки зрения тогда длились целую вечность. Он за одну только станцию успел прокрутить в голове столько мыслей... За следующую еще больше! Он прокручивал все, что-то запоминая, а что-то выбрасывая, так как сможет найти это потом в сети по ключевым словам. Но одну мысль он таки пытался пояснить себе сам. А именно, почему он, восемнадцатилетний парень, узнает все эти вещи только сегодня! Ни в школе, из уст своей учительницы по правоведению. Ни от отца или матери. Ни в институте, хотя в этом институте, на самом деле, есть человек, который смог бы объяснить это даже такому эгоисту как Матвей. А узнает это от пацана, у которого нет никаких ученых степеней, преподавательского статуса, даже диплома магистра. Есть только слабая заработная плата сборщика корпусной мебели, набор сложных теорий, которые ему уж точно вряд ли пригодятся в жизни, а еще какая-то травма спины, из-за которой Марку запрещено выходить на ринг.
Поднимаясь пешком на свой восьмой, Матвей решил заскочить к своей фаворитке на третий этаж.
С ней они уже довольно сдружились, а соперников у него пока еще не было.
Никто не смеет приближаться к ней, даже когда меня самого нигде нет, — думал Матвей.
Он решил, что так для него будет уж слишком просто сблизиться и завести отношения с девушкой, за которую он бы здесь всех с первого по пятый курс избил до полусмерти.
Или убил.
Наконец ее комнатушка.
Подойдя вплотную, Матвей услышал смех, состоящий из нескольких женских и одного мужского голосов.
Он не узнал последнего, что его насторожило и, нервно постучав, резко дергнул за ручку.
В комнате было темно.
Резко включившийся свет обнажил несколько раздетых тел, пытающихся укрыться под одеялом. Одно из них и принадлежало тому самому, отвратительному басу.
А еще из комнаты добряче разило спиртным.
— Мудила! Дверь закрыл! – взвыл басс и нагишом помчался к двери, настежь раскрытой наружу.
Матвей рассердился.
Парню очень не понравилось, что в комнате, где проживает самая красивая девушка, которую он видел, пьяный да к тому же голый тюлень зажимается с прекрасным полом – похоже, что со всем прекрасным полом этой спальни на три койки.
Подождав мгновение, когда этот тип высунется за порог закрыть дверь, Матвей приготовился и стал в боевую стойку – под левую ногу.
Незнакомый маслобой, старше и крупнее Матвея, выше на полголовы, в одних трусах, забрызганных предэякулятом, вышел из темноты – и легко, нещадно был послан левым фронт-киком обратно во тьму, откуда послышались испуганные девичьи визги.
Малой не спешил.
Он осторожно зашел следом в темноту и вновь щелкнул по выключателю...