Похоже, он все-таки свел ее с ума своим молчанием.
Она сама подошла!
— Да. Я сегодня... — «Стоп. А что я сегодня?..» — э-эм... на треню не собираюсь.
Встретимся может?
Он заметил как у нее зажглись глаза.
— Может сразу в гости заглянешь?»
Таких историй о молниеносном завязывании отношений можно сочинить целую гору, стопку фолиантов, бенефисов и капустников, чем и занимался Матвей в вольное от дел время.
Он спрыгнул со своего облака.
Они с Марком сидели у одного кришнаита, которого старший из друзей некогда звал своим духовным учителем.
Впоследствии Марк понял, что, как он сам выразился, он не достоин следовать такому вероучению. «Либо,— говорил он Матвею. — я сам настолько неблагочестив, что не чувствую необходимости в этом, либо мне пока еще рано».
Но так или иначе, а они по прежнему были хорошими друзьями и тот согласился помочь.
Разъяснить кое-что.
Марк и Матвей сели за спиной гуру и подождали пока тот закончит воспевание мантр.
На небольшом алтаре были изображения духовных учителей, семи великих мудрецов, в цепи ученической преемственности которых стоял и сам гуру.
Ужасающие по содержанию, но красивые карикатуры, которых Матвей не знал.
И конечно благовоние.
Учитель завершил и повернулся к пацанам.
— Я закончил.
Марк, я тебя слушаю.
Тот одновременно с Матвеем стал говорить.
И говорить они оба стали совсем разные вещи – оба начали не с того.
Сделав по одной попытке заткнуть друг друга, пацаны притихли.
Потом снова Марк открыл рот и пошло по новой...
Кто из них должен говорить, они определиться не могли и поэтому перебивали друг друга.
Ну, никакой дисциплины!
Гуру лил из термоса кипяток в заварник и исподлобья косился на двоих детей, пытающихся перекричать друг друга.
В этом шумном рассказе из двух уст не было понятно ничего, так что учитель просто встал и вышел. После этого мигом наступила тишина.
Через какое-то время он вернулся.
— Говори, Матвей, — зашел гуру в комнату. — Марк, а ты пока помолчи.
Матвей собрался и нервно ломая пальцы стал объяснять ситуацию, в которую вляпался.
Сначала пояснил как все было на самом деле, потом добавил уже собственного субъективного видения ситуации, а далее неожиданно для себя стал говорить об этом словами философа. Пояснил и свое отношение к девушке, из-за которой все это произошло, свое отношение к половой распущенности, которая преследует всех его сверстников и, к несчастью, сверстниц.
Он стал винить себя в главном на его взгляд грехе.
Гордыне.
Гордыне, которая повела за собой все плачевные последствия.
Гуру выслушал его с терпением.
После небольшой паузы он ответил:
— В Бхагавад-гите Кришна обращается к нам:
«Человек, полностью Меня осознающий, направляющий весь свой аскетизм и все свои ягьи на Меня, посвящающий все свои благочестивые деяния Мне, освобождает свои действия от кармы, не накапливая ее в материальном мире».
В действительности же, жить в нашем мире без кармы нельзя. Ты так или иначе оставляешь после себя продукты жизнедеятельности.
Марк воскликнул:
— Интересно, Кришна слышал когда-нибудь об эффекте бабочки?
— Тихо! Говорится, что человек посвятивший жизнь преданному служению освобождается от цепи перерождений.
Учитель обратился к Матвею с запанибратской ухмылкой:
— Вот, скажем, если бы ты врезал тому пацану с мыслью о Кришне, то считалось бы что ты посвятил свой удар Верховной Личности Бога и никаких кармических сдвигов себе не нажил. Но это лишь в случае цепи ученической преемственности, чтобы ты мог опереться на авторитет.