Людей с анархистскими мыслями вскоре вообще не останется.
В таком благородном будущем появятся конечно сторонники военного дела, ибо хочешь не хочешь, а воевать нужно уметь. В наш век дилемма «мир – война» коснется всех. Кто не воевал, тот не мирился, а значит и не жил.
Тогда мы снова начнем воевать, но не долго.
Надоест быстро.
И снова под купол мира».
Матвей прокрутил его слова в голове и продолжил:
— Пример поведения мы может и одолжили у кинозвезд, но на экспозицию в виде стволов по всему дому нам разрешения не давали.
На ношения при себе разрешение тоже покупать нужно. У психиатра!
— Просто, транслируя картины, нам подарили множество одинаковых реакций на жизнь, — ответила девушка.
— Может ты и права.
И все же мир живет так будто кроме финансов в мире и думать не о чем, — сказал он так, будто знает что причина убийств в деньгах. — Капитал обеспечивает не жизнь, а иллюзию защиты от жизни. Капитал ее отбирает.
Война с иллюзией – вот сражение для человека, считающего что все сражения своей жизни он выиграл.
И мы с тобой доучимся – нас ждет такая же битва.
Высшее образование – это ворота в «Скотный двор» Джорджа Оруэлла.
— А что бы ты сделал, будь у тебя власть над всем миром? — задалась Марго.
— Что бы сделал? Упростил бы жизнь до того, чтобы нам осталось думать лишь о творчестве. Чтобы человек не тратил полжизни только на то, чтобы ее понять.
Век живи – век учись, а не пытайся найти в жизни свое место.
Может, земляне сейчас как раз на том жизненном этапе, когда нехватка уступает место изобилию, но если бы это было верно, мы стремились бы к аскетизму, развивали внутреннее воображение, а не получали готовенькое образование.
Вышка в наш век – это ничто, если нет фантазии. Только и остается идти и получать второе высшее. Три высших образования говорят о человеке, что с фантазией у него весьма и весьма худо, особенно когда ему некуда приткнуть все свои дипломы.
Золотой миллиард рвется за инновациями ценой, неоправданно жестокой для слабых стран. Оттуда в девяностые хлынул поток технологий, запретов на запреты, извращений, примеров поведения с большого экрана, а хлещет он до сих пор. Third world – это место смирения.
Выборы раз в несколько лет похожи на сатурналии для народа, когда можно на мгновение ощутить свою реальную власть над целой страной. Во время жатвы в декабре месяце римляне отдыхали от всяких видов работ, дети – от школы, преступники – от ответственности, рабы пользовались правами и услугами свободных граждан. Это время зимнего солнцестояния звали сатурналиями. На этом примере видно как рядовой избиратель испытывает чувство влияния на кандидата, ставя роспись, чувствует свою ответственность за державу, чувствует себя равным президенту. Официальные выборы, как многие показухи типа ток-шоу проводятся уже задним числом. Все, что афишируется, готовится особенно тщательно. Считать весь этот цирк серьезным и обладающим властью – это не следствие его таковости, а причина. Все кругом считают власть настоящим авторитетом – этим-то и пользуются тузы и толстосумы, обладающие деньгами. Эта спираль молчания и заставляет людей вести себя как «молчаливое поколение» в двадцатом веке, когда уши были у каждой стены.
Сегодня у каждого подъезда и угла есть «глаза», поэтому свобода слова в информационный век ничего не значит – пресекаются наши действия.
Выдвигаемые «кандидаты» в президенты играют такую же роль как и «Полет человека на Марс», ожидаемое широкой прессой событие, которое будет откладываться уж не меньше чем то самое прибытие Моисея в синайском путешествии!
— Откуда ты знаешь, попадет человек на Марс или нет?
— Это противоречит самой природе человека. Гуру рассказывал.
Эфирное тело человека соответствует эфирному телу Земли и поддерживает все жизненные функции организма. Если прервать связь с Землей и с ее эфирным телом, то есть немного отдалиться от экзосферы планеты – человек погибнет. Кровь просто напросто остановится и никакой скафандр уже не запустит ее вновь. Даже Луна почти в шестьдесят раз дальше, чем граница земного эфирного тела. Так что ни на Луну, ни на Марс человек классическим способом никогда не попадет.