– Главный вопрос в том, куда тело могло исчезнуть за пять минут, в течение которых наряд полиции добирался до их дома, – продолжает она начатую Райаном мысль. – И если бы Алан сам ее убил, то не стал бы так глупо подставляться. Здесь у меня тоже ничего не сходится.
– В любом случае, виновен этот человек или нет, ты не должна с ним встречаться, – подводит итог мистер Одли.
– Прости, пап, но это не тебе решать. – Анна виновато улыбается. – Не переживай, ничего плохого со мной не случится. Я буду максимально осторожна, – обещает она, собирая посуду. – Иди отдохни, а я тут все помою.
– Легко сказать отдохни… – недовольно ворчит отец. – После всего, что ты тут мне наговорила.
– Извини, я не хотела тебя волновать, – искренне произносит Анна. Подойдя к отцу, она порывисто его обнимает. – Даю слово, что ничего плохого со мной не случится.
– Хотелось бы верить, Анна, – сглотнув, тихо произносит Райан Одли, поглаживая дочь по растрепавшимся волосам. – Но еще больше я хочу, чтобы ты держалась подальше от всего, что связано с Бенсонами.
Алан Флеминг
– Привет, Мегги, как сегодня себя чувствует мистер Бенсон?
Поприветствовав миловидную сиделку, я обращаю взгляд на неподвижно сидящего в инвалидном кресле тестя.
Парализованное грузное тело Бенсона зафиксировано специальными ремнями, что со стороны выглядит весьма специфично и жутковато, но это вынужденная мера. Самостоятельно он бы не продержался в сидячем положении и пары секунд.
– Здравствуйте, мистер Флеминг, – расплывается в улыбке Мегги. – Состояние без изменений. Мы как раз собирались на прогулку.
– Можно я сам прогуляюсь с Камероном?
– Конечно, – торопливо соглашается девушка. – Ой, мне кажется, мистер Бенсон узнал вас, – делится она своими наблюдениями.
– Знаете, Мегги, я тоже стал замечать, что Кэм немного оживляется, когда я прихожу. – Тепло улыбнувшись, перевожу внимание на старика, чей стеклянный взгляд устремлен сквозь меня. В его ярко-синих глазах, не съеденных болезнью, еще теплится жизнь, хотя она и омрачена мучительными страданиями.
– Это так благородно, что вы приходите сюда, чтобы навестить своего тестя, – щебечет Мегги. – Для каждого нашего пациента мы делаем все возможное, чтобы их дни проходили в чистоте, сытости и внимании персонала, но нет ничего более ценного, чем любовь и забота близких. Это то, чего все они ждут, даже если не способны сказать о своих чувствах вслух.
Искренние эмоции на лице сердобольной сиделки вызывают у меня двойственные чувства. С одной стороны, похвально, что за время работы в доме престарелых девушка не ожесточилась, а с другой – подобная отдача может очень быстро морально выпотрошить человека. Все пациенты Мегги рано или поздно умрут, и от этого удручающего фактора никуда не деться.
– Я всего лишь выполняю свой долг, Мегги, – отзываюсь я, забирая у девушки бразды правления на удивление маневренной инвалидной каталкой. – Моя жена хотела бы, чтобы я присматривал за ее отцом.
– Это верно. – В глазах медсестры появляется неловкое смущение, и я догадываюсь, что она успела начитаться сплетен и лживых версий об исчезновении Мириам. – Мне очень жаль, что так получилось с вашей женой. Наверное, это ужасно – жить в неведении… Простите, я не должна была, – спохватившись, извиняется девушка.
Я сдержанно улыбаюсь, давая понять, что все в порядке.
– Благодарю за вашу доброту, Мегги, – вежливо произношу я, разворачиваясь к дорожке, ведущей в сторону искусственного пруда.
– Мистер Флеминг, я хотела еще сказать, – окликает меня Мегги. Остановившись, я оглядываюсь через плечо. – Я прочитала все ваши книги и была бы счастлива, если вы найдете время их подписать.
– Это очень мило с вашей стороны. Я с радостью оставлю свой автограф на каждой.
– Они уникальные, мрачные, захватывающие… Это чистая правда, – смущенно улыбается девушка. – У вас огромный талант, и то, что вы больше не пишете, большая потеря для ваших читателей.
– Спасибо, Мегги, – сдержанно благодарю. – Я верну вам пациента через полчаса в целости и сохранности. – И, кивнув на прощание, продолжаю толкать перед собой каталку с неподвижным Камероном Бенсоном.
Путь до заросшего тиной пруда занимает не больше трех минут. Ливень, заставший меня на кладбище, давно закончился, ветер стих, и из-за туч снова выглянуло холодное осеннее солнце. Я почти с наслаждением вдыхаю свежий, очищенный дождем воздух.