Он слегка улыбнулся ей.
— Но ты вылечила меня, несмотря на мои манеры.
— Тебе повезло, — съязвила она.
— Я благодарю судьбу каждый день, поверь мне.
Их взгляды встретились в свете свечей, стоявших на столе. Эстер надела тонкий летний халат, а он снял пальто, но все еще был в грязной одежде. Он пробежал глазами по ее телу, так соблазнительно выглядывавшему из-под прозрачного халата. Ее темные соски были похожи на драгоценные камни, спрятанные под вуалью.
— Я собираюсь быстренько воспользоваться ванной, чтобы смыть грязь. Когда я закончу, мы снова наполним ее для нашей совместной ванны.
Эстер задрожала в чувственном предвкушении, когда он исчез в комнате.
Он позвал ее вскоре после этого. Она провела это время в одиночестве, вспоминая другие случаи, когда он доставлял ей удовольствие, и насколько это было ошеломляюще. Когда она вошла в комнату, то уже сгорала от желания. Ее соски напряглись, кожу покалывало от его воображаемых прикосновений, а ее лоно начало расцветать от одной только мысли о чувственных наслаждениях, которые он подарит.
Он ждал ее в освещенной свечами комнате, высокий, обнаженный, в полной готовности. Вид его сильного желания заставил ее остановиться.
— Мужчине гораздо труднее скрывать свою потребность, чем женщине.
— Вижу, — беспечно ответила она.
Он откинул назад свою темноволосую голову и рассмеялся:
— Ты хорошо играешь роль любовницы, сердце мое.
— Спасибо.
— А теперь иди посиди со мной в ванной, чтобы я мог сбросить с себя усталость после дороги.
Эстер поборола свою застенчивость и пересекла комнату, подгоняемая нарастающим желанием. В ванной она прислонилась к его груди и позволила его рукам и теплым, твердым бедрам обнять себя. Она чувствовала, как его мужское достоинство крепко прижимается к ее спине. Ванна была достаточно большой, чтобы они чувствовали себя вполне комфортно. Она прижалась ближе.
— Неужели у тебя все такое большое?
Он нежно потерся об нее.
— А ты как думаешь? — лукаво спросил он.
Она не смогла сдержать смешок.
— Ты такой высокомерный, дерзкий человек. Я говорила о величине ванны, а не о твоем достоинстве. Ты вообще знаешь, что такое скромность?
— Там, откуда я родом, она не так уж и востребована.
— Я очень даже в это верю. Я имела в виду твое имущество: кровать, карету, дом. В тебе все величественно.
— Я великий человек.
Он снова многозначительно подтолкнул ее локтем, и она игриво шлепнула его по руке.
— Веди себя прилично, — пожурила она.
Он коснулся губами ее ключицы и прошептал:
— Если я буду хорошо себя вести, ты лишишься этого…
Он коснулся пальцами уже созревших бутонов ее грудей и медленно погладил их. Она выгнулась в ответ.
— …и этого…
Его руки скользнули вниз по ее мокрой груди и талии. Как только они оказались под водой, они остановились на сокровище между ее бедер. Он повторял ленивые, томительные ласки снова и снова, вверх и вниз. Ее бедра соблазнительно приподнимались в ответ на раскованную эротическую игру, пока она, наконец, не поддалась дрожащему оргазму.
Потребность Галена любить ее полностью пересилила его желание отдохнуть от мышечной боли, вызванной долгим и трудным путешествием. Все время, пока его не было, он думал только о ней.
Он почти не обращал внимания на воду, которая каскадом полилась на пол, пока он отнес ее от ванны к своей кровати. Он положил ее на спину поверх матраса и, используя края простыни, вытер ей шею и верхнюю часть груди. Он нежно выполнял свою задачу, задержавшись на влажных сосках и влажных волосах, обрамлявших ее бедра.
Эстер согревалась от его прикосновений. Когда он вытер ее насухо, он уложил ее на живот. Он потратил очень много времени, высушивая простыней ее спину и плечи, а затем ее бедра. Он дразнил ее, гладил, уговаривал, пока ее бедра не раздвинулись достаточно широко. Умелое прикосновение его ласкающей руки заменило простыню, и жар охватил Эстер с головы до пят. Он хорошо подготовил ее, настолько хорошо, что она буквально сгорала от желания, когда он уложил ее на спину и без единого звука вошел в нее. Сначала он двигался медленно, наслаждаясь ее теплом и выражением глаз, но вскоре этого стало недостаточно. Волна за волной чувственного наслаждения накатывали на него, как в бурлящем море страсти, делая его движения более продолжительными, полными, заставляя его сжимать ее бедра, когда она встречалась с ним такт за тактом. Он хотел оставаться в ней так целую вечность. Когда оргазм взорвался, он откинул голову назад и зарычал от наслаждения.