— Да.
Эстер сказала Мэри:
— По законам штата Мичиган вы стали свободной в тот момент, когда приехали. Если хотите быть свободной, выбор за вами.
Хозяин перебил ее.
— Она знает все о законе, но она не хочет быть свободной. Посмотрите на нее. По ее одежде ясно, что я хорошо к ней отношусь, зачем ей становиться беглянкой без гроша в кармане?
Он подошел, встал перед Мэри и обратился к ней полным эмоций голосом:
— Подумай о том, от чего ты отказываешься. Как ты собираешься кормить девочек, куда ты собираешься идти? Я говорил тебе, что освобожу тебя через несколько лет, и я собираюсь сдержать свое обещание.
— Нет, не собираешься, — прошептала Мэри.
Их взгляды встретились. Он медленно прикоснулся пальцем к ее щеке и погладил ее с нежностью любовника.
Веки Мэри сомкнулись, и слеза скатилась вниз, навстречу ласке. Его голос был мягок.
— Но я сделаю это, я сделаю. Не оставляй меня, Мэри… пожалуйста…
— Ты продал моих сыновей, — сказала она ему сдавленным от боли и горя голосом. — Дети моей плоти, дети твоей плоти, а ты продал их, как будто они были не более чем свиньями у кормушки.
— Дорогая, прости. Это был бизнес, я же уже объяснял.
— Бизнес?! Ты и девочек продашь ради бизнеса? — спросила она сквозь слезы. — Ты и дочек своих продашь?!
Он не захотел или не смог ответить.
— Я буду ненавидеть тебя всю оставшуюся жизнь за то, что ты сделал. Да помилует Господь твою душу.
Она повернулась к Эстер и твердо сказала:
— Мы с девочками готовы, мисс Эстер.
Брэнтон помог с багажом, а Эстер повела Мэри и девочек к фургону. Эстер увидела Эзру Шу, который стоял, прислонившись к стене склада, и наблюдал за происходящим.
Брэнтон тоже его увидел.
— Подожди меня, и я провожу тебя до Уиттакера.
Она кивнула.
Брэнтону потребовалось всего несколько мгновений, чтобы вернуться со своим фургоном. Когда оба фургона двинулись, Эстер оглянулась на Шу. Он улыбнулся ей и прикоснулся к своей шляпе.
Когда они добрались до Уиттакера, Брэнтон решил, что Мэри и ее дочерям лучше сразу же отправиться дальше. Эстер согласилась, особенно учитывая, что Шу бродил поблизости.
Брэнтон лично отвез их в Детройт. Оттуда он договорился о переправке семьи беглецов через реку в Канаду.
Эстер вошла в свой дом усталой, но довольной тем, что ей удалось одержать победу в небольшой схватке за свободу. За годы, проведенные в Дороге, она слышала много трогательных историй, но сегодняшнее происшествие тронуло ее сердце. Действительно ли Мэри любила своего хозяина? Казалось, он питал к ней очень сильные чувства, но, очевидно, ему не хватало способности увидеть мир ее глазами. Ее сыновья были ее детьми, но для него они были движимым имуществом. Сколько еще жизней уничтожит рабство, прежде чем его искоренят? Было уже тысячи жертв, и с каждым днем их число росло.
Умывшись и достав из сундука одну из красивых ночных рубашек от Галена, Эстер уселась в кресло-качалку. Окна были распахнуты настежь, чтобы впустить вечерний ветерок, и она позволила ему прогнать усталость, накопившуюся за последние несколько дней. Она подумала о Фостере и Дженин, о том, какое горе суждено было пережить ее другу из-за измены жены; она вспомнила бедную Мэри и драму на вокзале, но больше всего мыслей Эстер было сосредоточено на Галене. Любовь, казалось, приносила только горе тем, кто ее окружал, но ее любовь к Галену не приносила ничего, кроме радости. Его поцелуи стали бальзамом от всего, что ее беспокоило, и она поняла, что сейчас ей не помешает немного этого бальзама. Она подошла к окну и выглянула в ночь. Ей стало интересно, дома ли он и что он делает. Она решила проявить свою недавно родившуюся бесшабашность и пойти посмотреть. Она не видела его весь день и скучала по нему.
Она воспользовалась моментом, чтобы сбегать на кухню и тщательно обмазаться ванилью, затем накинула на ночную рубашку свою самую объемную накидку и направилась к двери.
Макси открыла дверь в «Безумии».
— Чикита? Что ты делаешь здесь так поздно?
— Мистер Вашон дома?
— Он уже лег спать.
Эстер задумчиво посмотрела на парадную лестницу.
— Понятно, — затем тихо спросила:
— Вы не проводите меня к нему?
Макси встретилась взглядом с Эстер и спросила:
— Мне взять твою накидку?
Эстер подумала о ночной рубашке под накидкой и пробормотала, запинаясь:
— Э-э-э… нет. Я оставлю ее при себе.
— Тогда сюда.
Эстер последовала за Макси вверх по лестнице и через верхние этажи дома. Куда бы Эстер ни посмотрела, она видела прекрасные картины, изысканную мебель и дорогие статуи. Макси распахнула двойные двери, украшенные витиеватой резьбой, и отступила в сторону.