В начале 1915 года пришло известие, что в битве при Ипре 571-й полк гарвали потерял триста четырнадцать человек, в том числе всех офицеров, то есть больше половины личного состава. Для бедных пенджабцев, которые все — до последнего человека! — откликнулись на призыв их короля-императора, эти новости были тяжелым ударом, который посеял среди населения панику и неверие.
При таком положении махараджа решился на неожиданный, но весьма эффектный поступок — посетить поле боя. Он хотел стать первым принцем Индии, который не побоялся испачкать сапоги окопной грязью. Нужно быть с народом, а сердце народа Капурталы в это тяжелое время было с его солдатами. Кроме того, в Европе жили трое сыновей махараджи и ему нужно было скоординировать свои действия. Была еще одна причина отъезда из страны: младший сын Джагатджита Сингха достиг школьного возраста, а значит, следовало побеспокоиться о его обучении в английском колледже. У индийских аристократов появился обычай отправлять своих сыновей в интернат, как только им исполнялось семь лет.
Анита предвидела, что едва ли переживет расставание с Аджитом, но понимала, что и для нее, и для сына будет лучше, если он уедет из Капурталы, где царила гнетущая атмосфера замкнутого мирка. Они с махараджей решили, что, пока малыш будет учиться в первом классе, они предпримут путешествие по Америке, а по возвращении заберут его на каникулы в Индию.
Анита с болью думала о разлуке с Аджитом, но не сомневалась, что сын будет находиться в хороших руках. Во всяком случае, рассуждала она, в английском колледже в его душу индусика вдолбят немного Европы. Помимо этого было и еще нечто такое, о чем Анита не хотела рассказывать мужу. Она подозревала, что ее сын стал жертвой попытки отравления. Как только они вернулись из Хайдарабада, мальчик сильно заболел, но ни один врач в Капуртале не смог поставить точный диагноз. Малыш страдал от страшных колик, которые совершенно измучили его. После безуспешного домашнего лечения Аджита пришлось отвезти в больницу в Лахор, где в течение нескольких дней его состояние стабилизировалось, а еще через какое-то время он поправился с такой же скоростью, что и заболел.
Спустя пару недель случился еще один инцидент, который ее сильно напутал. Анита не хотела придавать этому большого значения, но всякий раз, когда она думала о происшедшем, у нее волосы вставали дыбом. Однажды утром, одевшись, испанка обнаружила в своей туфельке скорпиона; ее испуганный крик разлетелся по всему дворцу. Вполне возможно, что он попал туда случайно, и Анита даже пыталась убедить себя в этом. Но все чаще и чаще ее терзали сомнения. Может, она сходит с ума? Шло время, а напряжение не спадало. Она постоянно чего-то боялась. Этот изматывающий страх никогда не покидал ее с тех пор, как она впервые ступила на индийскую землю. По всей вероятности, он возник от сознания, что она живет в стране, где многого не понимает, что ее не любят члены семьи махараджи и те, кто к ним близок, что она раздражает английских чиновников. Однако бередившие ее сердце муки молодая женщина воспринимала как плату за дерзость, поскольку она замахнулась на статус фактической махарани Капурталы. Даже когда муж поддержал ее в противостоянии с Бриндой, было ясно, что он пошел на этот шаг из желания преподать урок своей невестке, а не потому что хотел помочь ей. В глубине души Анита чувствовала, что, несмотря на победы, которые она одерживала в битве за битвой, жены махараджи выигрывали войну.
Нехватка мест и трудности, с которыми приходилось путешествовать, не помешали махарадже добиться специальных билетов для своей семьи и многочисленной свиты, состоящей из служанок, сопровождающих, слут и носильщиков, на корабль «Каледония», который отправлялся из Бомбея 2 марта 1915 года. Далима, разумеется, была в составе группы, как и капитан Индер Сингх, который играл роль официального посланника махараджи, куда бы тот ни ехал. Близость войны почувствовали уже в открытом море, потому что свет на корабле то и дело просили погасить, а пассажиров обязали постоянно иметь под рукой спасательные жилеты. «Даже погода была неблагоприятной, и все замечали, что море словно бы знало о трагедии, разразившейся в Европе», — писала Анита. Когда они вошли в Средиземное море, в небе появился немецкий дирижабль. Пассажиры боялись худшего, но махина прошла вдалеке.