Когда махараджа узнал, что государственный астролог прикарманил большие суммы, которые давались на молебны о рождении наследника мужского пола, он приказал отправить его в тюрьму без предварительного суда с минимальным сроком в три года.
— Бринда, — сказал махараджа, однажды позвав ее к себе в кабинет вместе с мужем, — разумеется, ты отдаешь себе отчет в том, какое разочарование ты вызвала у меня и моего сына, не сумев родить нам наследника.
Бринда кивнула, но не ответила. Безутешному махарадже было непросто скрывать презрение, которое он испытывал по отношению к своей невестке.
— Необходимо, чтобы у тебя был сын.
— Я тоже об этом мечтаю, но, похоже, ничего не получится.
Махараджа откашлялся, приготовившись произнести следующую фразу. В его великолепной памяти был еще свеж поступок невестки, которая не захотела откликнуться на его просьбу о помощи. Он не забыл, как Бринда хлопнула перед ним дверью, вместо того чтобы помочь Аните войти в королевскую семью, и не собирался церемониться с ней. К тому же сложившаяся ситуация не допускала ни промедления, ни каких-либо уловок. Что могло быть более серьезным и важным, чем продолжение рода семьи Капурталы?
— Я должен тебе кое-что сказать, Бринда. Если в течение приемлемого срока ты не сможешь подарить нам наследника, Парамджиту придется жениться на другой женщине.
Бринда остолбенела. От волнения она на мгновение зажмурилась. «Какой может унижать меня таким образом?» — мелькнуло у нее в голове.
— Я никогда не соглашусь на это, — после паузы заявила она.
— У тебя нет выбора, — ледяным тоном произнес махараджа. — Ты индийская женщина и знаешь, что здесь совершенно нормально, если у моего сына, пожелай он этого, будет другая жена.
— Он не поступит так со мной, — ответила Бринда со слезами на глазах.
Но по тому, как ее муж отвел взгляд, она поняла, что Парамджит сделает все, о чем его попросит отец. «В этот момент я потеряла всякое уважение, которое у меня было к мужу. Я испытала разочарование из-за его слабости и отсутствия смелости». Выйдя из кабинета махараджи, она крепко схватилась за перила лестницы, потому что все вокруг нее поплыло.
Однако Бринде не оставалось ничего другого, как снести удар. «Эти индийские монархи, привыкшие навязывать свою волю в течение тысячелетий, особенно женщинам, продолжают оставаться средневековыми деспотами. От европейцев у них всего лишь легкий налет», — думала она. Теперь она поняла, какую ошибку совершила, когда выступила против своего свекра. Джагатджит Сингх был слишком могущественным и мстительным, чтобы враждовать с ним.
Когда по истечении нескольких дней Бринде удалось успокоиться и привести в порядок мысли, она решила, что у нее остался единственный выход из создавшейся ситуации. Чтобы спасти свой брак, семью и положение, несчастная женщина хотела отправиться во Францию и сделать там несколько операций, которые обеспечили бы возможность нового зачатия. Конечно, столь сложное лечение не исключало риска для жизни, но для нее это было слабым лучом надежды, забрезжившим на горизонте. Тем не менее Брин-да была в отчаянии, потому в глубине души она чувствовала, что удар, нанесенный свекром, повлек за собой разрушение их с Парамджитом семьи.
Анита тоже заметила, что ее брак с Джагатджитом агонизирует, но по другим причинам. Уже давно махараджа не пользовался своими супружескими правами. Его отдаление было довольно ощутимым еще до того, как Каран завладел сердцем испанки. Анита жила в своих комнатах, отделенных от покоев мужа несколькими салонами. Она никогда не являлась к нему, не предупредив о своем приходе. Во-первых, она делала это из уважения к нему, а во-вторых, из-за боязни застать его там с другой женщиной. Джагатджит тоже не приходил к ней без предупреждения, как это было в первые годы, когда он, в качестве прелюдии к бурной ночи любви, появлялся в дверном проеме ее комнаты до того, как она засыпала.
Теперь Анита прислушивалась к другим шагам, движениям и звукам. После их любовной встречи в Париже у нее с Караном практически не было возможности остаться наедине. А если ей удавалось увидеться с ним, то всего лишь на несколько минут, не больше. Их связь состояла из встреч взглядами, прикосновений, слов, произнесенных шепотом на ушко, и поцелуев украдкой. Бывали также периоды, когда Каран избегал ее, как будто внезапно вспоминал, что Анита была женой его отца.
Однако тесный мир Капурталы и почти ежедневные контакты только усилили сжигавшее их желание, от которого ни ей, ни ему не удавалось избавиться. Эта связь, столь опасная для обоих, в конце концов сковала их особым образом, как двух преступников, которые были посвящены в тайну греха, увлекавшего их в свободное падение. Падение, которое Анита рассматривала как необходимость, вызванную скукой, как редкое и исключительное удовольствие, способное пробудить в ее раненом сердце уснувшие чувства и напомнить забытую молодость. Она любила Карана всеми фибрами души, однако задыхалась в своем собственном презрении, поскольку понимала: то, что они делали, было слишком грязно, слишком недостойно. Анита металась между омерзением к себе самой и удовольствием, которому не было названия, но которое она воспринимала как злодеяние.