Эта сладкая преступная связь, начавшаяся в Париже, продолжалась во дворце Капурталы, в садах, оранжереях, заброшенных фортах и полях Пенджаба. Первая любовная встреча состоялась в комнате Карана после приема, на котором они пили и танцевали, пока не ушел последний гость. «Приходи, я тебя жду», — шепнул он ей на ушко. И Анита побежала на свидание, словно она сама хотела зла, которого никто не совершал, зла, заполнившего пустое существование и толкавшего ее в тот ад, какого она всегда боялась. Она делала это, совершенно не стыдясь, почти не скрываясь, забыв о самой элементарной предосторожности, какую обычно соблюдают те, кто совершает прелюбодеяние.
В первый раз ее раздел Каран. Он знал, что делал, его ловкие пальцы пробежались вокруг ее талии с врожденным и древним мастерством. Он распустил ей волосы, снял с нее украшения, разорвал шелк на ее корсаже и развязал нижние юбки, одну за другой. Увидев Аниту голой, Каран взял ее на руки и положил на свою кровать; он сделал это так, как будто переносил произведение искусства. А она, белая, доступная и запретная, горела желанием.
Вскоре любовники нашли более надежное место в развалинах индуистского храма, посвященного Кали, богине разрушения. Этот храм, покинутый людьми и захваченный растительностью, находился среди полей, в нескольких километрах от Капурталы. Словно огромные змеи, корни гигантских деревьев опутали разрушенные стены из обработанного камня… Спрятавшись внутри храма, они погружались в необычный мир растений, которые их окружали. Им казалось, что лианы с нежностью обнимали мощные стволы, что ветви деревьев были бесконечными руками влюбленных, искавших друг друга и переплетавшихся в сладострастных судорогах. Создавалось впечатление, что весь этот мир находится на небесах. Анита и Каран, насытившись друг другом, ощущали себя частью великолепной земной свадьбы. Когда смеркалось, ветви и лианы приобретали странные и двусмысленные очертания, живые изгороди из растений поскрипывали, туберозы вздыхали в экстазе, а ап-сары, нимфы, высеченные на храме, улыбались им из вечности. И они снова любили друг друга — с нежностью диких животных и с ощущением преступности их проклятой любви. Среди тысячелетних камней забытого святилища Анита и Каран вкушали любовь как запретный плод, спрятав в глубине души глухой страх перед последствиями ужасного деяния.
Несмотря на постоянное напряжение, Анита заметно похорошела и выглядела сейчас моложе своих лет; она была в самом расцвете красоты. Неистовая любовь разожгла в испанке пламя, которое сверкало в ее темных глазах и делало теплее ее смех. От махараджи не укрылись перемены, которые произошли с Анитой. Он сразу заметил искоркув глазах своей молодой жены.
— Ты сейчас как никогда красива, — однажды произнес он и с нежностью поцеловал ее в шею.
Она отстранилась, невольно вскрикнув, и попыталась засмеяться. Ее мысли были заняты другим человеком, и она неизменно думала о поцелуях Карана, вспоминая их вечерние свидания среди апсар и сладострастные улыбки, которыми они обменивались.
Как долго мог длиться обман? Больше всех эта ситуация печалила Далиму, верную служанку, свидетельницу всех ухищрений, к которым прибегала ее госпожа, тайно встречаясь со своим любовником. Она страстно желала, чтобы столь опасная игра побыстрее закончилась, и не упускала возможности, чтобы внушить Аните страх перед разоблачением их преступной связи.
— Сударыня, я слышала, что слуги видели, как вы скакали с господином Караном возле храма Кали.
— Кто тебе это сказал?
— Стремянные. Но об этом говорили и на кухне. Сударыня, будьте осторожны.
— Спасибо, Далима.
Сердце Аниты сильно забилось, появилось ощущение, что ее загнали в угол. На миг к ней вернулось просветление, и она подумала, что игру пора заканчивать, что это бессмысленное и безвыходное бесчестье. Ей удалось внушить Карану тот же ужас, и в течение нескольких дней они не встречались. Перестав видеться с любимым, Анита почувствовала, как ею овладевает глубокая тоска. Казалось, жизнь уходит из тела и покидает ее. Она смотрела в окна дворца сквозь полуопущенные жалюзи, бросавшие на стены и мебель решетчатую тень, и ее взгляд был пустым и унылым. «Как трудно бороться с любовью», — печально думала она. Не в силах противостоять чувству, которое взяло ее в плен, Анита понимала, что ей остается одно — продолжать плыть по течению. Пусть жизнь сама рассудит, пусть все идет своим ходом, и тогда, возможно, провидение, подобно Богу, явившемуся из небесных бурь, укажет ей путь, по которому следуетидти.