— Ваше Высочество…
Джагаджит Сингх повернулся. В своем темно-синем тюрбане и рубашке, застегнутой до самого воротника, он казался выше, чем был на самом деле, и аристократичнее. Махараджа смотрел на нее со спокойным достоинством. Его темные глаза блестели, как четки из черного агата.
— Я только хотела сказать вам, что… — пролепетала Анита, показывая на свой живот. — Это не от Карана. Это был… это был один английский военный…
Махараджа метнул на нее взгляд, полный презрения и едва сдерживаемого гнева.
— Твои слова для меня уже ничего не значат. Я никогда не смогу поверить тебе, что бы ты ни говорила.
— Ваше Высочество, я клянусь вам…
— Не клянись напрасно. Я уже принял ряд мер, предшествующих нашему окончательному разводу. Первая заключается в том, что я не хочу, чтобы ты жила со мной под одной крышей. Поэтому ты уедешь на виллу завтра же утром.
— Вы наказываете меня еще большим одиночеством.
— Ты сама себя наказала за безответственное и скандальное поведение, недостойное того, что я для тебя сделал.
Наступило молчание, долгое и напряженное, как горячий воздух, поступавший во дворец через окна.
— Вы правы, Ваше Высочество… И все же, зная, что это бесполезно, я прошу у вас прощения… От всего сердца.
Как будто бы не услышав ее, махараджа медленно продолжал. Его голос звучал твердо, не допуская возражений:
— Вторая мера заключается в том, что ты должна сделать аборт.
Аните показалось, что ей в сердце вонзили кинжал. Не в силах произнести хотя бы слово, она подняла на мужа глаза, полные мольбы, но наткнулась на глыбу из камня и льда. Отобрать ребенка, которого она носила в себе, плод единственной в ее жизни любви, любви, которая свела ее с ума, было настоящим наказанием. От ее страсти к Карану не останется ничего, кроме воспоминаний. Но у Аниты не было иного выхода, как подчиниться этому приказу и остаться с разбитым сердцем, израненной душой и искалеченным телом. Жизнь всегда выставляет счет, и теперь придется платить за свое сумасшествие и бесчестье. «Это справедливо», — подумала она.
— Я поняла вас, Ваше Высочество, и подчиняюсь вашим требованиям.
— Третья мера заключается в том, что ты покинешь Индию, чтобы никогда сюда не возвращаться. Мне нечего больше добавить.
— Ваше Высочество…
Махараджа повернулся вполоборота.
— Я хотела сказать вам, что… что я никогда не отказывалась выполнять долг жены. Если бы вы не перестали выполнять свой долг мужа… Я чувствовала себя одинокой и всеми покинутой… и ничего более.
— Нет оправдания тому, что ты сделала. И не нужно строить из себя жертву.
Махараджа ушел к себе в комнаты. Анита, шатаясь, схватилась за перила. Внизу, в холле, висели портреты сыновей махараджи. Каран, одетый в парадный мундир, смотрел на нее из полутьмы.
Каким далеким кажется все в памяти!.. Анита снова была в своей прежней комнате на вилле Виопа Vistay где началась ее супружеская жизнь. Здесь она провела много счастливых дней, открыв для себя вкус к жизни в Индии, здесь родился ее сын Аджит. Теперь она вернулась сюда, но побежденная и униженная, чтобы избавиться от ребенка, которого носила в себе. Анита перебирала всевозможные варианты, чтобы избежать аборта. Она думала о бегстве, о том, чтобы попросить покровительства у британских властей и донести на махараджу за насилие… Находясь в полном отчаянии, она пришла к выводу, что самоубийство будет самым приемлемым в ее положении, поскольку это лучший способ искупить свои грехи. Честно говоря, эта мысль появлялась у нее не впервые. Она никогда не была хозяйкой своей судьбы, но теперь, заточенная в четырех стенах, подавленная, терзаемая чувством вины, Анита едва удерживала себя, чтобы не поддаться искушению. Но потом она вспомнила об Аджите и нашла в себе силы продолжать жить.
Чего ей не хватало, так это энергии, необходимой для борьбы. Возможно, если бы она была права… Но нет, она была виновата, как бы ей ни хотелось оправдать свои поступки. И то, что Анита осознавала свою вину, было для нее наихудшим. Ненавидеть ближнего легко, и это на какое-то время может принести облегчение. Ненавидеть себя саму гораздо труднее: это невыносимое страдание. Анита терзалась мыслями, что она не заслуживала даже воздуха, которым дышала. А если так, то зачем тогда упорствовать и защищаться? Она любила всеми своими силами, но не смогла победить судьбу. Тогда она поняла, что может только плыть по течению и отдать себя в руки провидения. «Пусть будет так, как угодно Богу… мне все равно — что жить, что умереть!»
Визит мисс Перейры, которого она опасалась, наконец состоялся. Это было спустя несколько одиноких и унылых дней, которые Анита провела на террасе. Жара стояла удручающая, с высоким процентом влажности, утомляя людей и изматывая животных. В доме уже не было пунков — ее друзей заменили электрические вентиляторы, висевшие на потолке. Что ж, Капуртала всегда шла в ногу с прогрессом… Медленное движение лопастей оказывало гипнотическое действие, которое было для Аниты все равно что бальзам.