— Нараян-Нараян! — в ответ ему мелодично пропел божественный мудрец На́рада, материализуясь рядом с колесницей и по привычке звеня бубенцами, которые держал в левой руке. — Что задержало моего дорогого племянника? Почему ясный Месяц ещё не в небе?
— Нарада Муни! — искренне обрадовался Чандра-дэв, приветствуя мудреца сложенными у лица руками. — Видите ли… Рохини…
Дэв замялся, ведь просто так, в открытую, говорить о родах было не принято. Всё-таки, это — таинство, а о таинствах обычно помалкивают, пока они не свершатся до конца.
— О! — поднял и без того высокие брови Нарада и хитро улыбнулся. — Дэврадж скоро снова почтит мир своим присутствием?
Чандра кивнул:
— Всё так, мудрейший! И оставить жену в таком положении… — Чандра снова замялся, но быстро подобрал нужные слова, — было бы знаком холодности. А между тем, ночь наступила, и…
— ...и тебе уже пора пройти одну двадцатую долю своего пути! — с притворной строгостью погрозил племяннику пальцем божественный мудрец и рассмеялся. — Нараян-Нараян! Ты слишком много раздумываешь о таком простом деле, как появление на свет, Чандра! Езжай! Езжай скорее, Чин-Чин [олень, вахана (ездовое животное) Чандры, также влекущее его колесницу по небу] уже бьёт копытом. А за своим внучатым племянником и его очаровательной матерью я уж как-нибудь сам присмотрю!
Оживлённо болтая, Нарада успел, совершенно ненавязчиво, затолкать Чандру на сиденье возницы, а затем, не смущаясь удивлённого взгляда Месяца, шепнул что-то белому оленю, и тот резво сорвался с места.
— Нараян-Нараян! — радовался Нарада, поднятой ладонью благословляя Чандру в ночной путь. — Беги по небу быстрее, Чандра, а там, глядишь, и сына успеешь застать ещё не спящим!
Чандра, постоянно оглядываясь, повёл колесницу вслед за севшим Солнцем, по тому же пути, что проходит за день Сурья-дэв, а Нарада Муни, весело улыбаясь, пошёл проведать, что там в Чандра-локе.
В Чандра-локе же царила суматоха. Казалось бы, уже не первый ребёнок появляется на свет в этом сверкающем дворце, но у мудреца складывалось ощущение, что никто, кроме, может быть, повитух, толком не знает, что нужно делать. Особенно забавно выглядели гандхарвы (и откуда только взялись?): стараясь не путаться под ногами у суетящихся женщин, они стояли по струнке вдоль стен, и даже ви́ны постарались прижать к искусно вырезанному лунному камню, чтобы те, не приведи Триада, не стали помехой.
Деловито шествуя по дворцу и исследуя поднявшуюся суету, Нарада то и дело восклицал «Нараян-Нараян!», славя своего избранного Господа, что не мешало ему внимательно обдумывать всё происходящее.
Наконец, вдоволь насмотревшись на бегающих служанок и застывших как изваяния гандхарвов, а также деловитых жён-накшатр Чандра-дэва, мудрец подошёл к одиноко сидевшей в углу Гаятри-дэви. Дэви была одета в нежно-розовое, её украшало золото, серебро и жемчуг, но выглядела она почти так же скромно, как и в те не очень далёкие времена (или далёкие, тут уж смотря кто отсчитывает годы), когда пасла коров риши Васиштхи и даже дэви не была.
— Нараян-Нараян! — вместо приветствия заявил Нарада, и Гаятри, вскочив с места, склонилась перед ним. — Полно вам, дэви, к чему кланяться? Я в ваших благословениях нуждаюсь так же сильно, как и вы — в моих!
И мудрец ласково улыбнулся, глядя на залившуюся краской жену Чандры. Дэви Гаятри была очень скромного нрава, смущалась от любого взгляда в упор и даже комплименты принимала так, как будто ничуть их не заслуживала, но хотела доставить приятное тому, кто их говорил.
— Почему милая дэви сидит здесь одна? — с лёгкой улыбкой подняв брови, спросил Нарада, и маргаритка, воткнутая в его высокую причёску-капарду, качнулась, будто бы тоже испытывая интерес к происходящему. — Ведь совсем скоро родится ваш сын! Нараян-Нараян! Не вы ли больше всех ждёте его появления?
— О божественный риши, я решила, что здесь будет самое удобное для меня место, — тихо и мелодично ответила Гаятри-дэви. Каждый раз, когда она говорила, её голос звучал так, как будто она поёт мантры, и словно тихая музыка звучала, сопровождая её слова. — Все в этом доме знают, что делать во время родов, а я знаю только то, что следует делать после, и сейчас обдумываю, какие мантры лучше всего будет спеть, когда будет имянаречение… новорожденного.
Дэви Гаятри явно запнулась, подбирая, каким словом назвать ребёнка, и Нарада Муни прекрасно понял её смущение. Дэврадж? И да, и нет — до помазания на трон сын Чандры не мог бы называться дэвраджем. Индрой? Ребёнку предначертано это имя, но пока нерождённый дэв и его не получил. Сыном? Да, могла бы Гаятри-дэви назвать мальчика сыном, но была какая-то причина, по которой ей не хотелось этого.